KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Николай Окунев - Дневник москвича. 1920–1924. Книга 2

Николай Окунев - Дневник москвича. 1920–1924. Книга 2

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Николай Окунев, "Дневник москвича. 1920–1924. Книга 2" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

29 мая/12 июня. Последние дни обошлись без дождя.

В приказе Троцкого по Наркомпути (№ 1089) сказано, между прочим, что одно учреждение прислало в несколько управлений и учреждений, а также и отдельным лицам, значит, много раз повторенную, — шифрованную телеграмму, «настолько пространную, что заняла 21/2 аршина бумаги в длину», так что Троцкий заметил: «Нельзя не ужаснуться такого рода убийственной канцелярщине. Да и телеграмма оказалась неважной и не требующей шифра.»

Ю. Ларин сообщает в «Правде», что уже начали прибывать в Россию через Эстонию (Ревель — Нарва) и через Петроград заграничные товары. Например, до 1-го июня прибыло и прибывает локомобилей — 52, кос австрийских 428.000 шт., и много других земледельческих мелких орудий (жаток, грабель, культиваторов и сепараторов), а также сверл, напильников и пил. С 1-го июля, будто бы, из Ревеля будет отправляться ежедневно по 40 вагонов с привозными в Россию товарами. Кроме того, привезено из Эстонии и из Дании 1 млн. пудов семенного картофеля и большого количества огородных семян.

Замечательного проповедника сегодня слышал. Это — митрофорный протоиерей Храма Христа Спасителя А. А. Хотовицкий. Сравнительно молодой человек, но, как видится, много потрудившийся для православной церкви. Говорят, был миссионером в Америке — вероятно, человек европейски образованный. Речь его была чрезвычайно цветиста, логична, злободневна и сильна. Он говорил о Российских святых, память которых (в общем) празднуется завтра. По его мысли, Христос приходил на русскую землю и бросил в нее семена, породившие чудный сад, и этот сад собственно сонм наших святых. Много веков он благоухал; процветал, расширялся, но вот в последнее время он запущен, опоганен, разорен… И даже лучший уголок его — Троицкая Лавра — не пощажен жестокими, бессовестными людьми. На вратах ее печать Советской власти, и ее охраняет не стотысячное войско, а один какой-нибудь дежурный солдатик, который тоже, может быть, про себя плачет о таковом поношении святыни. И кто же виноват в этом? Новая власть? — нет, не она, не этот десяток людей, а весь так называемый православный стомиллионный народ (выделенные слова самого оратора). Что он сделал против такого несчастья для святой церкви? Ничего, — разве только пошипел немного, идя на Сухаревку спекульнуть воском, а он мог бы объединиться в своем горе и одним массовым словесным или письменным протестом уговорить, упросить власть не делать кощунства. Утрата эта настолько громадна и незаменима, что не стыдно бы со слезами просить возвращения ее… Я очень жалею, что не могу воспроизвести его речь своими словами. Это — настоящее литературное произведение, притом прочитанное настоящим декламатором (не был ли о. Хотовицкий на театральных курсах?). Точно монолог какой читал. Начал сладким покойным голосом, а потом дошел до такого пафоса, что жутко стало, — истерики начнутся (но увы! так мало было слушателей) или милиция придет и сдаст смелого златоуста в чрезвычайку. При всем этом — жест самый привольный, к митре, к ризе как будто и не подходящий. Но зато как оригинально, как ново! И откуда явились эти Хотовицкие, Смарагды, Варфоломеи, Илларионы (тоже замечательные проповедники)? Надо полагать, что они всегда были у нас, да приходилось тогда благовествовать и служить по консисторской указке, а не по своему вдохновению. Как-никак, революция и тут сказалась.

Прошел домой мимо Сретенского монастыря, не закрытого еще в полном объеме, но оставшегося с одной только церковкой и «братией» человек в 5. Но от былого остались музыкально подобранный звон и сам звонарь, какой-то удивительный человек — я вижу его, он «штатский», тощий, болезненный, типа старых сухаревских мелких торговцев. Еще бы чуть-чуть попотрепаннее одеяние, ну и подавай ему Христа ради копеечку. Такова наружность, а кто его знает, может, он богатый человек, любитель позвонить. (Позднейшая вставка в рукописи: «Это Гедике, сын и брат больших профессоров консерватории».) В нем нет профессионального звонаря, он несомненно дилетант, но зато какой в своей сфере гениальный! Я, по крайней мере, нигде не слышал такого замечательного звона. Когда он звонит, на углу Сретенки и Сретенского переулка всегда собирается толпа и смотрит на его переборы по веревочкам. Голова без шапки, закинута вверх, — точно смотрит в небо и аккомпанирует ангелам, поющим гимн Богу. Так играют вдохновенные пианисты, смотрящие не на клавиши, а куда-то ввысь. В старое время я все собирался забраться на колокольню и дать звонарю «пятерочку», а сегодня, послушавши его с особенным удовольствием (он был «в ударе»), пожалел, что не занимаюсь спекуляцией и лишен возможности дать ему ту пятерку, умноженную советским временем в 1.000 раз.

А у Сретенских ворот другая толпа читает свежий плакат, написанный наскоро от руки: «Киев взят нашими доблестными войсками. Польская шляхта при отступлении в бессильной злобе сожгла товарный вокзал и электрическую станцию, испортила водопровод и разрушила до основания Владимирский собор.»

Придя же домой, вижу такую картину: управляющий делами Наркомнаца стоит на кухне перед корытом и собственноручно стирает свое белье. «Управляется» недурно. Ничего, Леля, не унывай! «Оттерпится — и мы люди будем, за терпение Бог даст спасение.» Так говорил св. блаженный Максим, московский юродивый и чудотворец, жизнеописание которого мне дали сегодня за Всенощной.


2/15 июня. В «Правде» под заголовком сразу неистовые вопли: «Динамитом Ллойд Джорджа и Мильерана польская белая гвардия взорвала Киев, лишив его света, воды, жел. дорог и мостов, памятников его культуры и источников жизни.» И далее в разных статьях: «Киев разрушен», «Киев изувечен», «Эти наемники Антанты уничтожили все вокзалы, товарные и пассажирские, эти разбойники с большой дороги взорвали водопровод, электрическую станцию, Владимирский собор», «Они обрекли город на смерть. Они обрекли его население на неслыханные мучения, на голод, на болезни, на неизбежное вымирание», «Картин Васнецова и Нестерова (во Влад, соборе) больше не существует».

Да правда ли это? Не переборщили ли писатели «правды»?

Что это у нас Ленин «заговариваться» стал. На совещании по работе в деревне он произнес большую речь. В одном месте он сказал: «Слава Богу», в другом: «Если Бог захочет наказать кого (конечно, если Он существует), то лишит тех разума».

До взятия Киева красными войсками взят Житомир.

Сложность советской терминологии учреждений с каждым днем «осложняется». Сегодня я видел на своей службе бумагу со штампом «реввоенжелдортрибунал».

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*