KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Джером Джером - На сцене и за кулисами: Воспоминания бывшего актёра

Джером Джером - На сцене и за кулисами: Воспоминания бывшего актёра

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Джером Джером, "На сцене и за кулисами: Воспоминания бывшего актёра" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Я помню, что в одном из лондонских театров давалась в первый раз пьеса, где самая эффектная сцена в конце четвертого действия изображала падение дома, который должен был задавить (буквально) злодея. На этот «эффект» возлагались большие надежды. Предполагалось, что если декорации упадут одна на другую, то дом рухнет и, вероятно, все так бы и было, если бы благодаря тому, что произошла путаница в репликах, занавес не был спущен ранее, чем бы следовало.

Дом упал прекрасно, злодей, не произнесший ни одного слова, был убит на месте, а героиня была спасена как раз вовремя героем (который в этих пьесах оказывается всегда где-нибудь за углом), но только публика никак не могла понять, отчего идет такой шум на сцене и почему ни один актер не принял живописной позы при окончании действия.

Но хотя декорации упали при спущенном занавесе, тем не менее это произвело сильное впечатление за кулисами. Когда несколько поуспокоились, то принялись очень усердно разыскивать того, кто спускал занавес, но оказалось, что он бежал без оглядки из театра, позабыв даже свою шапку. Но об этом узнали уже позже, и после того, как был спущен занавес, режиссер целых полчаса ходил с ломом в руках, очевидно отыскивая кого-то глазами.

Если занавес поднимут раньше, чем следует, то это выходит еще смешнее. Я помню, что как-то раз «тряпка» поднялась кверху совершенно неожиданно и глазам зрителей представилась следующая сцена:

Король страны сидит у постели своего умирающего сына. Он пьет пиво прямо из бутылки. Его парик и борода лежат около него, на полу. Его умирающий сын (это была актриса) пудрится, в одной руке у него ручное зеркало, а в другой — пуховка. Верховный жрец страны (это был я) ест сладкий пирожок, между тем как один услужливый статист застегивает ему назади пуговицы.

Я вспомнил, что в одном очень маленьком провинциальном театре был еще другой случай. В этом театре была только одна уборная, и, конечно, ее взяли себе дамы. Мы же, мужчины, должны были одеваться на самой сцене. Вы можете представить себе, что было после того, как поднялся занавес: крик, смятение, топотня; сцена была похожа на южный берег реки Серпентайна после 8-ми часов вечера; затем занавес был опять быстро спущен; публика громко выражала свой восторг. Это был самый большой успех, какой только мы имели во время нашего пребывания в этом городе.

Впрочем, я вполне убежден, что эта последняя катастрофа произошла не случайно и что тут был замешан один негодяй из актеров, фамилии которого я, из уважения к его семейству, называть не стану.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Хищные птицы

Я играл в Лондоне у моего первого антрепренера весь летний сезон, который продолжался около девяти месяцев, и думаю, что если принять все в расчет, то это были самые счастливые дни за все время моей сценической карьеры. Актеры в этой труппе были самые приятные люди. Это была радушная, веселая труппа; когда, бывало, сойдутся актеры, то только и слышишь: «А, вот и ты, дружище, как раз кстати для того, чтобы выпить», или: «Добро пожаловать, приятель» — вот какая была эта труппа.

Между актерами не существует тех кастовых различий, которые ставят непреодолимую преграду, например, между человеком, продающим каменный уголь тоннами, и тем, который продает его по мелочи. Актеры составляют из себя республику. Актер, играющий главные роли, прохаживается под руку с какой-нибудь «полезностью», а знаменитость пьет из одной кружки с «поющей служанкой». Мы все были очень дружны и хорошо обходились друг с другом, точно братья с сестрами, может быть, даже и получше, и вечер, который мы проводили в этих уборных, где почти не было никакой мебели, считался у нас самой приятною частью дня. Тут никогда не скучали, но всегда шумели и забавлялись; сколько было анекдотов, разных занимательных историй — и хорошо же умели рассказывать их актеры! — тут только и знали, что ухаживали за дамами, болтали, шутили, смеялись.

Какие веселые были тут ужины! Блюда приносились из кухмистерской через улицу совсем горячими, так что от них шел пар, и мы должны были постоянно выскакивать, не доужинав, и, с набитым ртом, бежать сломя голову на выручку к какой-нибудь несчастной женщине, которая то и дело попадала в затруднительное положение, или же для того, чтобы убить какого-нибудь дядю; и как широко мы должны были раскрывать рот для того, чтобы есть, а иначе мы могли стереть с губ кармин! Как приятно было выпить кварту эля после свалки с полицией или драки с человеком, похитившим девушку! Какое наслаждение доставляло куренье, когда приходилось засовывать трубку в сапог всякий раз, когда слышались шаги, потому что курить строго воспрещалось!

Но сначала я был не совсем доволен. Проиграв месяц даром, я так и ждал, что мне положат три фунта стерлингов жалованья в неделю, но такого жалованья я не получил. Я напомню читателю о своем контракте, в котором было сказано, что, по прошествии первого месяца, я буду получать жалованье, «смотря по способности», но антрепренер сказал, что если платить такое жалованье, то в театре не хватит денег и, вместо этой суммы, предложил мне девять шиллингов в неделю, великодушно предоставив мне на выбор — взять эти деньги, или же совсем отказаться от них. Я взял.

Я их взял, так как ясно видел, что если не возьму, то и совсем ничего не получу и что он найдет на мое место двадцать таких же молодых актеров, каким был я, которые будут играть у него задаром, а также и то, что контракт не стоит даже и бумаги, на которой он был написан. В это время я был в страшном негодовании, но так как вместо девяти шиллингов мне стали скоро платить двенадцать, а потом пятнадцать и восемнадцать, то я примирился со своим положением и перестал роптать; когда же я узнал поближе, какое жалованье получают актеры, и услыхал, какой суммой удовлетворяются даже старые артисты, то был очень доволен.

Актеры были ангажированы в труппу по летним ценам, которые гораздо ниже цен зимних, а эти последние, средним числом, составляют несколько меньше того, что зарабатывает работящий трубочист. Публика, которая читает о том, что такой-то актер получает сто двадцать фунтов стерлингов за представление, что такая-то актриса зарабатывает восемьсот фунтов стерлингов в неделю, что годовой доход известного комика-буфф составляет около шести тысяч фунтов стерлингов, что такой-то лондонский антрепренер действительно уплатил все свои налоги (так говорит он сам), едва ли может иметь понятие о той жизни, которую ведут актеры, находящиеся на нижней ступени сценической лестницы. Это очень длинная лестница и таких актеров, которые побывали и на нижней, и на верхней ее ступени, очень немного. Но те, которые изведали это собственным опытом, могут вполне оценить контраст.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*