Юрий Лурье - От Рио до Мексики… «автостопом»!
Вставать пришлось рано, в четыре утра. Знакомый нашего «аптекаря» подвоз нас до остановки автобуса, идущего в Сомото, из которого мы уже могли добраться до Лос-Манос. В шесть утра мы уже любовались утренней зарёй из окна автобуса. На этот раз озеро Манагуа огибали с востока (путь на Чинандегу лежит по западному берегу), но никарагуанские вулканы видны здесь со всех точек. Особенно почти идеальный конус Сан-Кристóбаля, одного из трёх действующих. В это утро дымок из кратера поднимался прямо вверх и был окрашен в розовый цвет лучами восходящего солнца… Потрясающее зрелище!
Никарагуа — горная страна и дорога петляет здесь, то поднимаясь высоко на перевалы, то опускаясь в узкие долины. Прозрачные горные речки, зелёные леса, чёрные базальтовые скалы, красные земляные осыпи, синие горы вдали — это Никарагуа. Убогие индейские лачуги, полуголые ребятишки, просящие милостыню, безногие, безрукие калеки — жертвы недавней войны — это тоже Никарагуа… Не доезжая до Сомото, пересаживаемся в старый грузовичок с ветхим тентом над кузовом — разновидность местного автобуса. Ещё сорок минут петляния по горной дороге — и мы в городке Текаль, откуда попутной машиной добираемся до пограничного пункта Лос-Манос. Каково же было наше удивление, когда начальник иммиграционной службы гондурасского поста, едва взглянув в наши паспорта, заявил, что нас не пропустит. Возмущённому произволом нашему попутчику-канадцу объяснил, что по нашему поводу звонили из Гвасауле и просили нас не пропускать, так как мы там «нехорошо себя вели»… Вот что такое «честь мундира» и профессиональная солидарность взяточников! Похоже, «школу» они проходили в России…
Много овладела полная апатия. Я присел на каменный бордюр и совершенно безучастно воспринял выходку какого-то юного кретина в форме службы иммиграции, который прицепился к нам с требованием удалиться, украдкой, чтобы не видел начальник, показавшего наручники и жестом пояснившего принцип их действия. Из этого состояния меня вывел Стасик, хорошо знающий, на какую кнопку нажать. Напомнив о нашем обещании вернуться, в горячке данном супериору Гвасауле, он сумел уязвить моё самолюбие и привести в движение. На очередном грузовике, в страшной тесноте, с двумя индейскими ребятишками на коленях, прибыли в Сомото. Смеркалось. В это время междугородний транспорт в Никарагуа не функционирует, к тому же — пятница и до понедельника в Манагуа делать нечего. Мы устало брели по пыльной улице городка и вслух решали, что делать дальше. И вдруг — скажите после этого, что чудес не бывает! — услышали по-русски: «добрый вечер!» На тротуаре возле дома молодая миловидная женщина с ребёнком на руках. Только мы успели ответить на приветствие, как из соседнего дома выходит парень и тоже здоровается с нами по-русски! Оказывается, оба — и Эдит, и Астсель учились в СССР. Обрадовались они нам едва ли не больше, чем мы. Тут же потащили нас за стол, что было весьма кстати — мы весь день ничего не ели. За ужином мы рассказали о наших приключениях. Ребята предложили нам остаться до понедельника у них, так как в Манагуа в выходные дни делать нечего.
Сомото — старинный город, когда-то имел большое значение, но ныне находится в упадке. Полностью подорвала экономику провинции прошедшая война. В городке очень мало машин, а те, что есть, буквально «дышат на ладан». Главный транспорт — лошадь. На лошадях ездят все — и седые кабальеро, и солидные матроны, и юные сеньориты. Мы как будто перенеслись в прошлый век. Дополняют картину гружёные повозки, запряженные ленивыми круторогими быками. Главная достопримечательность Сомото — старый католический храм, построенный ещё конкистадорами в 16 веке. Неоднократно ремонтировался после землетрясений, которые в Никарагуа очень часты. Последний раз был реконструирован в 1815 году, как гласит надпись на мраморной доске. Познакомились с падре, рассказавшим массу интересного из истории города. В свою очередь, очень заинтересованно расспрашивал о России, о процессах, происходящих там после развала Союза, сокрушался по поводу гибели Великой страны. Узнав нашу историю, загорелся идеей нам помочь. Вообще, надо сказать, у большинства никарагуанцев (в отличие, к примеру, от афганцев) отношение к русским очень хорошее. Это мы ощущали на каждом шагу. Обстановка в Никарагуа настолько необычна и сложна, что делать какие-либо обобщения человеку «со стороны» просто нельзя. Например, мы узнали, что армия и полиция, все «силовые структуры» в основном укомплектованы сандинистами. Тогда как Президент (Чаморро) — из противоположного лагеря. Более того, из разговоров со множеством людей нам стало известно, что позиции сандинистов в Никарагуа сегодня даже прочнее, чем в период их правления. Только хочу сразу предостеречь читателя от ошибки: не прав тот, кто считает сандинистов коммунистами. «Фронт Освобождения им. Сандино» включил в себя множество партий и политических течений, боровшихся ранее против диктаторского режима Сомосы, с его «эскадронами смерти», кровавыми расправами, пытками и воровством. Более того, сандинисты действительно многое сделали для простого народа. А сейчас экономическое положение в стране катастрофическое. Около 75 % (!) трудоспособного населения не имеет постоянной работы. У любого человека сразу возникает вопрос: почему же тогда на прошедших выборах большинство населения Никарагуа проголосовало за Виолетту Чаморро, а не за Даниэля Ортегу? На этот вопрос мне очень хорошо ответил один из работников «Институто Депортес», Анхель Майона, учившийся когда-то в СССР. «Народ устал от войны, — сказал он. — Если бы проголосовали за Ортегу, война продолжалась бы, так как „контрас“, опираясь на поддержку Штатов и свои базы в Гондурасе не сложили бы оружия. А Чаморро обещала именно прекращение войны, улучшение отношений с соседями, а главное — с США». Кстати, своё обещание она выполнила. Хотя я не верю в то, что именно Виолетта Чаморро прекратила войну. Главный вывод, который я сделал, прочитав множество исторической литературы и наблюдая события последних десятилетий: ПОЛИТИКИ МОГУТ ТОЛЬКО РАЗВЯЗЫВАТЬ ВОЙНЫ. Прекращаются войны только тогда, когда народ устаёт от крови до такой степени, что ему становятся безразличны любые лозунги и когда будут истреблены боевики-экстремисты с обеих сторон. Ведь с чего обычно начинаются войны, особенно гражданские? К сожалению, в каждом народе, в каждой нации есть люди с деформированной психикой, криминальными наклонностями, для которых не существует заповеди «не убий». Но когда положение в стране контролируют властные структуры и закон строго наказывает применение оружия, большинство таких людей под страхом наказания боятся дать волю своим природным инстинктам. Такой человек может быть полезным членом общества и за всю жизнь никогда не нарушить закон. Но вот по каким-либо причинам в стране наступает кризис власти. В этой ситуации всегда появляются политики, рвущиеся к сладкому пирогу власти которые стремятся прорваться к ней любой, ценой, и как можно быстрей. Выдвигая популистские лозунги, они призывают «смести врагов с лица земли», объявляя убийство «врагов» благим делом, а тех, кто это делает — «национальными героями», тем самым снимая моральный запрет и раскрепощая потенциального убийцу. Стоит пролиться первой крови, как в конфликт втягивается всё больше людей и не помышлявших ранее о том, чтобы взять в руки оружие. Одни идут в бой, чтобы отомстить за убитых родственников, другие — чтобы защитить свои семьи… А если какая-нибудь внешняя сила заинтересована в крушении государства, его развале или смене режима и предоставляет одной из сторон свои базы и оружие, мы имеем полномасштабную гражданскую войну, в которой гибнет множество ни в чём не повинных людей. Ничем не рискуют только политики, те, кто своими лозунгами и авторитетом благословил кровавую бойню. Если повезёт, он сядет в кресло хоть ма-а-ленькой, но «суверенной» страны. Если не повезёт — спасётся бегством и Организация Объединённых Наций предоставит ему статус «политического беженца» в какой-нибудь нейтральной стране, в чём часто отказывает жертвам этого самого политика. И голодать ему не придется — как правило, такие политики уезжают не с пустыми руками. Да и «пособие по безработице» для эмигрировавших политиков не идёт в сравнение с жалкими подачками простым беженцам. Опять же, «лекции», интервью всякие… Словом, «политик политику глаз не выклюет»…
