Геннадий Матвеев - Пилсудский
Трудно сейчас назвать все причины, по которым двое взрослых людей с непростыми судьбами и неясными перспективами на будущее решили связать свои судьбы церковным обрядом, а не жить в гражданском браке. Несомненно, главными из них были взаимная любовь и готовность Марии делить все тяготы и неудобства жизни с нелегалом, вынужденным постоянно скрываться от полиции, не имеющим ни профессии, ни стабильных источников дохода. Может быть, имело значение и то, что Юзеф, воспитанный матерью в традициях уважительного отношения к женщине, считал брак естественной формой сосуществования двух любящих людей. Ведь не случайно же он в свое время серьезно собирался жениться на Леонарде Левандовской. Наконец, брак с Марией давал ему возможность обрести дом, которого он был лишен после того, как связал свою судьбу с ППС. Известно, что он был очень привязан к своей падчерице Ванде; ее преждевременная смерть в возрасте 19 лет в середине августа 1908 года стала для него глубоким потрясением.
Младший брат Юзефа Пилсудского Ян утверждает в воспоминаниях, что Мария, решаясь на брак с нелегалом, не боялась возможных тяжелых для себя последствий в случае его ареста. Дело в том, что по российским законам жена не отвечала за противоправные действия супруга, поэтому брак освобождал ее от уголовной ответственности в случае провала мужа. Ян также передает объяснение старшего брата по поводу его решения: он собрался плотно заняться партийной типографией и хочет иметь при себе женщину, которая вела бы домашнее хозяйство. Однако не исключено, что это позднее свидетельство Яна Пилсудского, как бы ставящее под сомнение наличие большой любви между Марией и Юзефом, сделано с учетом последующих пертурбаций в их личной жизни. Зато известно, что Мария сохранила верность своему выбору до последнего вздоха и не предала супруга после их ареста в 1900 году в Лодзи, хотя это и стоило ей почти годичного предварительного заключения.
Препятствием к браку Пилсудского и Юшкевич стало католическое вероисповедание жениха. Для католической церкви Мария по-прежнему оставалась замужней женщиной, поскольку ее развод был правомочен только с разрешения папы римского. Единственным выходом для любящих сердец оставался переход Юзефа в лютеранскую веру, что он и сделал 24 мая 1899 года в Ломже. 25 июня того же года в кирхе в Папроче-Лужей Ломжинской губернии было сделано первое публичное объявление о предстоящем браке Юзефа Пилсудского и Марии Юшкевич, а 15 июля 1899 года он был заключен в присутствии свидетелей, которыми были Адам и Ян Пилсудские, младшие братья жениха. И этот факт не может не вызвать удивления, учитывая широко распространенное мнение о полицейском характере Российского государства, где якобы царила тотальная слежка.
После свадьбы молодожены остались жить в Вильно по поддельным документам, скорее всего под фамилией Домбровские. В поддельном свидетельстве о браке Мария Юшкевич значилась Марией Карчевской, а Пилсудский – Юзефом Владиславом Домбровским.
Итак, казалось, что 1890-е годы кончались для Пилсудского вполне удачно. У него получалось практически все, за что брался. Он успешно занимался партийной работой, доставлявшей ему подлинное удовлетворение, прежде всего своим живым характером, вращался в кругу людей, руководствовавшихся в жизни не меркантильными соображениями, а высокими идеалами. Рядом с ним наконец-то была любимая женщина, пытавшаяся в меру сил создать ему домашний уют. Но это хрупкое благополучие висело на волоске, что подтвердили события самого ближайшего времени.
Провал нелегала
В июне 1899 года был напечатан последний виленский номер «Роботника». Было решено переместить типографию на территорию Царства Польского, в его крупнейший промышленный центр – Лодзь. Пилсудский объяснял это решение причинами «общего и личного характера», в том числе тем, что относительная пассивность виленской полиции приучила подпольщиков пренебрегать правилами конспирации. Пока Пилсудский был холостым, скрываться было проще, а вот жизнь семьей, с женщиной яркой и широко в городе известной, грозила провалом. К тому же арестованный в это время один из членов организации стал давать показания против всех знакомых ему людей, и полиция по цепочке могла выйти и на редактора «Роботника».
В центральной части Лодзи, на Всходней (Восточной) улице, 19 четой Пилсудских была снята четырехкомнатная квартира на имя Домбровских. Вопреки общепринятой у конспираторов практике устраивать типографию на первом этаже, чтобы соседи не слышали снизу шума работающего печатного станка, на этот раз выбрали квартиру на втором этаже – на первом располагался склад хлопка и чулок. Исследователи связывают прием Пилсудскими на работу приходящей домработницы с желанием создать у соседей впечатление, что рядом с ними поселилась зажиточная семья коммерсанта. Но причина могла быть и более прозаической. Вся предшествующая жизнь Марии прошла в достатке, и вряд ли она, ведя открытый дом, утруждала себя готовкой, глажкой и уборкой. Она была достаточно обеспеченной женщиной, и у нее не было никакого желания в 35 лет менять привычки.
На новом месте удалось беспрепятственно напечатать еще три номера газеты. За многие годы ее издания и распространения был накоплен большой опыт; даже замена Войцеховского новым наборщиком К. Рожновским (он бросил учебу в Московском университете, эмигрировал в Англию и овладел там этой элитной типографской профессией) и смена адреса типографии не создали каких-то дополнительных трудностей. По-прежнему о месте расположения печатного станка знали немногие.
И все же лодзинский этап в истории «Роботника» оказался непродолжительным. Рубеж веков ознаменовался в Царстве Польском заметной интенсификацией деятельности жандармов, обеспокоенных активизацией различных течений в социалистическом движении. В конце декабря 1900 года был, в частности, арестован активный деятель ППС Максимилиан Горвиц-Валецкий, началась слежка за Феликсом Саксом, врачом по профессии, связавшим свою судьбу с ППС в 1898 году. Дурные предчувствия возможного провала посещали и Пилсудского, и на сей раз они оказались не напрасными.
В ночь с 21 на 22 февраля 1900 года чета Пилсудских была арестована. Причиной провала, несомненно, было нарушение правил конспирации. Полиция вела слежку за членом ЦРК Малиновским, к этому времени перешедшим на нелегальное положение. 19 февраля он приехал в Лодзь по партийным делам. Здесь на улице его, видимо, случайно, опознал полицейский агент. Началась слежка за каждым его шагом. Малиновский, не подозревая об этом, купил бумаги и отправился на квартиру Пилсудских. Поскольку он был нездоров, то остался в гостях до полуночи 21 февраля, когда отправился на вокзал, чтобы ехать в Домбровский бассейн. У вокзальной кассы его и арестовали.
