Геннадий Ананьев - Котовский
Но неудачу с концертом комиссары Временного правительства, эсеры и меньшевики, которых было большинство в Одесском Совете, использовали для того, чтобы начать травлю Котовского. Вскоре было опубликовано сообщение о том, что Котовский якобы бежал из тюрьмы.
Это была новая попытка буржуазии расправиться с Григорием Ивановичем. Но и она не удалась. Представители секции общественной безопасности исполнительного комитета Совета рабочих депутатов выступили с опровержением: Котовский не скрывался, а выполнял специальное задание секции общественной безопасности.
Вот она - главная причина недовольства меньшевиков и эсеров деятельностью Котовского. Ведь он не только занят перевоспитанием преступников, но и успешно выполняет задание партии, направленное на повышение революционной бдительности (если применить сегодняшнюю терминологию. - Г.А.), против происков как монархистов, так и буржуазии, которая с каждым днем все более открыто стремилась к полному господству.
Вступились за Григория Ивановича заводские и фабричные коллективы, общественные организации. Они ходатайствовали перед комиссарами Временного правительства и перед Советом об освобождении его, и под давлением масс власти вынуждены были дать указание органам юстиции пересмотреть дело Котовского. Решение, однако, удивило и возмутило многих: 12 лет каторги, запрещение вести общественно-политическую деятельность.
Котовский вступает в открытую полемику с чиновниками «свободных» учреждений, продолжавших политику царизма. Прокурору Желуднику, выступившему против «тюремной республики», Григорий Иванович дает достойную отповедь в письме, которое было опубликовано в газете «Власть народа».
Котовский рвется на свободу. Он обращается к министру юстиции Временного правительства с просьбой о помиловании. Эту просьбу по настоянию депутации от предприятий Одессы начальник штаба Одесского военного округа генерал Н.А. Маркс сопроводил прошением: «Горячо верю в искренность просителя и горячо прошу об исполнении его просьбы».
Министерство юстиции вернуло прошение в Одессу на решение местных властей. А они уже один раз решали и не в пользу Котовского. Но на сей раз трудящиеся города более настойчиво требовали освобождения Григория Ивановича, и исполком Советов Румынского фронта, Черноморского флота и Одесской области («Румчерод») вновь вынужден был поставить перед Одесским военно-окружным судом вопрос о пересмотре дела Котовского. И суд 5 мая 1917 года принял решение: «Подсудимого Григория Котовского… если он по состоянию здоровья окажется годным к военной службе, условно освободить от наказания и передать его в ведение военных властей».
Помощник прокурора Бонгард сам пожаловал в тюрьму и зачитал решение суда. Вместе с Котовским освобождался еще сорок один заключенный.
За воротами тюрьмы ждала их огромная толпа горожан. Котовского подхватили и понесли на руках…
В ожидании отправки на фронт Котовский не сидит сложа руки.
Котовский в этот период выполнял самые различные поручения штаба Красной гвардии. Григорию Ивановичу доверили ликвидацию контрреволюционного гнезда, которое «свил» на своей квартире барон Шваге. И Котовский блестяще справился с заданием.
4 августа 1917 года «Бессарабская жизнь» поместила очень короткое сообщение: «Вчера вечером отправился добровольцем-разведчиком на фронт Григорий Котовский».
Конечно, газета преследовала свои цели: еще раз поиграть на патриотических чувствах молдаван. Читайте, дескать, даже Котовский, атаман разбойничьей шайки, устрашитель помещиков и капиталистов, и тот взял в руки оружие, чтобы защитить отечество. Следуйте его примеру.
А то, что Котовского отправили на фронт во исполнение приговора суда, разве известно всем читателям?
Позже Григорий Иванович в своей биографии напишет так: «Еду в Кишинев. Начинается работа большевиков по разложению армии».
Руководствуясь лозунгом партии: превращение войны империалистической в войну гражданскую, большевики шли к солдатам с ясной программой, с четкими и понятными требованиями, которые выражали интересы и чаяния трудового народа России. Большевики разъясняли солдатским массам, что Временное правительство не делает практических шагов, чтобы дать народу землю, обеспечить восьмичасовой рабочий день, улучшить условия труда и быта, покончить с эксплуатацией трудящихся. Не сделано ничего и для того, чтобы прекратить братоубийственную войну ради прибыли капиталистов, ради их интересов. В армии, хотя теперь она не считалась царской, тоже мало что изменилось.
Упорная работа большевиков приводила к тому, что солдаты все более настойчиво требовали заключения мира. Целые подразделения и части покидали окопы. И когда командующий Юго-Западным фронтом генерал Брусилов попытался убедить один из полков остаться на передовой, то полковой комитет попросил разрешения дать письменный ответ. Через несколько минут перед командующим фронтом появился плакат: «Мир во что бы то ни стало, долой войну…» После долгих уговоров солдаты дали слово стоять, но наступать отказались, мотивируя тем, что неприятель обещает не наступать, если не будет наступления со стороны русских. Солдаты рвались домой, чтобы пользоваться свободой и землей.
Случаи неповиновения солдат командирам и дезертирство стали носить массовый характер. Если с Румынского фронта в 1916 году дезертировало 68 тысяч, то после Февральской революции цифра эта намного возросла, И это происходило там, где влияние большевиков было не так сильно, как на других фронтах.
Румынский фронт находился вдали от революционных и промышленных центров. Большинство молдаван не знало русского языка, и находившиеся в окопах солдаты получали: всю информацию о политической жизни страны в основном от своих офицеров. А почти все они были если не монархистами, то сторонниками различных буржуазных партий. Большевистские газеты на Румынский фронт попадали весьма и весьма редко. Такая изолированность солдат фронта от революционной среды была на руку контрреволюции. Из румынских частей, стоявших в тылу русской армии, был создан настоящий полицейский кордон, для того чтобы не пропускать на фронт «подозрительных лиц» и ловить дезертиров. Румыны вместе с казаками разоружали те армейские части, которые не повиновались своим командирам.
Побывавший на Румынском фронте с армейской делегацией из Петрограда солдат А.А. Васильев сообщал, что офицерство и соглашатели ведут лихорадочную подготовку к наступлению, организуя ударные батальоны смерти. В войсках нет ни одной большевистской газеты, а самих большевиков травят. Дело дошло до того, что слово «большевик» объясняли солдатам как «большак», то есть кулак. Большевиков обвиняли в том, что они якобы хотят посадить на престол Николая II.
