Алексей Мухин - Владимир Путин. Who is Mister P?
Пассивное поведение Евросоюза оставляет его «за скобками» процессов преобразований. Но Еврокомиссия крайне озабочена перспективой непоставок российских энергоносителей из-за позиции украинского руководства. Впрочем, энергокомиссар уже обратился в 2014 году к США с предложением начать переговоры о поставке энергоносителей, однако данная инициатива свидетельствует о том, что ЕС готов сравнить цены РФ и США и лишь затем определиться с приоритетами.
Формально «за скобками» остаются и США, которые готовятся принять на баланс украинскую газотранспортную систему и запустить под своим контролем приватизационные процессы, чтобы максимально дешево скупить украинские активы. В этом проявляется еще одна модель ведения «гибридной» (информационной) войны – дистанционное воздействие на ситуацию при внешней «непричастности» стран-интересантов. Это позволяет манипулировать участниками конфликтов, в полной мере перекладывая на них всю ответственность.
Сегодня, анализируя особенности информационной войны, в которой принимают участие США, ЕС и Россия – через Украину, можно сказать, что в ней наступил перелом.
Волны санкций в отношении России, инициированные США и поддержанные ЕС, вводились с предварительным информационным поводом, который воздействовал на эмоции, но был бездоказательным. Сначала это оказалось мифическое нежелание со стороны России допустить Украину к ассоциации с ЕС (на самом деле – с НАТО), затем – загадочные обстоятельства катастрофы Боинга-777, а позже в качестве причины введения санкций называли якобы «российское вторжение на Украину».
Во всех случаях США и Украина использовали голливудские приемы, апеллируя скорее к эмоциям аудитории, а не к разумным доводам. В результате Штаты создали виртуальную картину событий столь масштабную, что поддерживать ее в «рабочем состоянии» стало просто невозможно. Отметим, что в ходе выстраивания обеих моделей были использованы, образно говоря, дешевые декорации, которые начали осыпаться сразу после их возведения. Именно поэтому США так форсировано пытались навязать ЕС и другим странам «санкционную травлю» России.
Но в перспективе США, скорее всего, добьются прямо противоположного ожидаемому эффекта: партнером России может стать любая страна, не одобряющая деятельность Штатов, когда-то пострадавшая от их воздействия или опасающаяся этого воздействия в будущем. Это могут быть страны в Латинской Америке, Северной Африке, Азии и даже в Европе.
Таким партнером для России уже становится Китай (напомним, один из основных кредиторов США и его несостоявшийся партнер по G2). Да и Еврокомиссия отказывается от более радикальных мер воздействия на Россию (в частности, от идеи отключить Россию от системы SWIFT). Более того, есть страны, формально присоединившиеся к санкциям, но на самом деле, расширяющие свое сотрудничество с Россией по другим направлениям (Япония, например).
Однако, на наш взгляд, основная ошибка была сделана ЕС, когда прозвучал тезис о том, что Россия больше для него не партнер. Данное обстоятельство вызвало весьма сильное отрицание на уровне и гражданского общества, и делового сообщества32. Тем самым Брюссель поставил себя на одну «шахматную доску» с США и будет вынужден играть в отрыве от площадок, на которых расположены фигуры национальных экономик, составляющих экономическое наполнение ЕС. Вполне вероятно, что для завершения картины нового мирового финансово-экономического порядка придется переформатировать и сам ЕС.
В этой связи евразийский проект, который сегодня реализуется Россией, вполне может стать частью более масштабного объединения.
В. Путин на саммите Россия – Европейский союз, Брюссель, 28 января 2014 года
Баланс сил – это стабильность и ротация
Перманентные кадровые перестановки в исполнительной вертикали и в аппарате президента РФ несколько деактуализировали вероятную отставку правительства Медведева.
Последний, кстати, делает все, чтобы удержаться на своем посту: члены кабинета министров бодро (но формально) отчитывались об исполнении майских указов, а сам премьер поручил министру финансов подготовить проект сокращения аппарата на 10 %. В прошлый раз такая же инициатива Медведева (тогда пытались сократить на 20 %, и исполнять должен был Минфин Кудрин) вылилась чуть ли не в увеличение штатного расписания ровно на тот же процент.
В общем, в исполнительной вертикали традиционно царит нервная напряженная обстановка, связанная с перспективами, с одной стороны, отставки кабинета в целом, а с другой – сокращения численности персонала.
Путин, например, сменил главу Управления делами президента РФ. Место «старожила» Владимира Кожина занял Александр Колпаков, который ранее возглавлял управление «В» президентской Службы безопасности33.
Кожин, который возглавлял управление делами с 2000 года, стал помощником президента по вопросам военно-технического сотрудничества34. Эксперты (Руслан Пухов) уже назвали В.Кожина «вероятным противовесом» Сергею Чемезову, однако неплохие личные отношения Чемезова и Кожина несколько противоречат этому тезису.
Говорили также, что Кожин «пережидает» время в преддверии нового назначения (припоминают в этой связи ситуацию с Татьяной Голиковой, которая перед тем, как возглавить Счетную палату, также была помощником президента РФ). Скорее всего, на наш взгляд, Кожин был выведен президентом из информационного поля на время, так как им и его окружением якобы занялось ФБР35.
Бывший теперь полпред в СибФО Виктор Толоконский, известный своим конфликтом с Василием Юрченко, недавно отставленным главой Новосибирской области, стал врио губернатора Красноярского края, а на его место назначен бывший главком ВВ МВД Николай Рогожкин.
Считают, что Толоконский был призван в край для того, чтобы «разруливать» усложнившееся в последнее время (из-за строительства объектов универсиады) отношения между региональными группами влияния.
Александр Хлопонин остался вице-премьером, но лишился поста Полпреда в СКФО (теперь им стал командующий объединенной группировкой Внутренних войск на Северном Кавказе Сергей Меликов, как утверждают – креатура Сергея Иванова), но приобрел министра по делам развития Северного Кавказа – Льва Кузнецова.
В АП считают, что роль полпредов вообще усиливается: им предстоит антикоррупционная борьба (особенно в Дагестане и в ряде сибирских регионов), обеспечение национальной безопасности (фиксируется подозрительная активность иностранных спецслужб в кавказском регионе) и распределение средств (усложнение инфраструктуры в регионе после олимпийского строительства предполагает и значительное увеличение финансирования со стороны бюджета).
