Александр Бенкендорф - Записки
Генерал Винценгероде, принужденный оставаться в Клине, имея пред собою сильного неприятеля, и наблюдая в тоже время находящийся во фланге его город Дмитров, приказал Полковнику Бенкендорфу не уклоняться далеко от Волокаламска, а занять постоянный пост у Порогова и разсылать оттуда партии.
Полковник Иловайский, начальствовавший всегда авангардом на Московской дороге, имел несколько удачных сшибок, и партии его возобновили опять поиски над неприятельскими фуражирами. Редкий день проходил, чтоб он не взял 200 или 300 пленных, а часто и более. Таковой же успех имели и разъезды Полковника Бенкендорфа: они разбивали и брали в плен Французские партии в окрестностях Рузы, Звенигорода и даже на Смоленской дороге, где, сверх того, перехватывали почты и курьеров.
Сия малая война нанесла неприятелю великий вред, ибо в течении 3-х недель разбито несколько его обозов, взято много скота, лошадей и от 6 до 7 000 пленных.
Движение Французских сил на левое крыло наше и слухи, подкрепленные показаниями пленных, заставили опасаться, чтоб неприятель не устремился на Тверь или Ярославль. При сих обстоятельствах Генерал Винценгероде призвал Полковника Бенкендорфа в Клин, оставя пост в Волоколамске, а сам с драгунским полком, несколькими эскадронами гусар и полком Козаков отправился к Дмитрову, в намерении захватить находившийся там Французский отряд. Полковник Иловайский получил приказание напасть в то же время на передовые посты неприятельские на большой Московской дороге.
2-го Октября. Сие движение наше, внуша неприятелю мысль, что мы получили сильное подкрепление, понудило его, оставив поспешно Дмитров, тот самый вечер, когда Генерал Винценгероде туда пришел, отступить по Московской и Ярославской дорогам. Преследуемый со всевозможною быстротою и храбростию, он переходил с одной позиции на другую, пока уклонился к самой Москве.
Дело 8-го Октября. В сей день Генерал Винценгероде пошел сам на неприятеля с двумя полками Козаков, которые ободрены будучи ежедневными успехами, с таким мужеством ударили на 3 конных неприятельских полка, что, опрокинув, прогнали их до самой заставы. В сей схватке неприятель потерял много убитыми и до 200 пленными.
В это время большая армия Наполеона уже оставила Москву и Генерал узнал наверное, что и последний гарнизон приготовлялся вытти из столицы, но не прежде, как подорвав Кремль, под которым уже окончивали подкопы. Желая спасти сие древнее вместилище памятников славы, священных храмов Божиих и праха Царей Российских, он захотел сам лично вступить в переговоры, и для того отправился к передовым Французским постам, которые 9-го числа загнаны уже были в самую средину города. К нещастию один гусарский офицер нагло бросился на Генерала и взял его в плен. Козаки наши слишком далеко были, чтобы подать ему помощь, и один только Ротмистр Нарышкин, устремясь на помощь Генералу своему, зделался участником жребия его.
В заключение следует сказать, что со вступления Французов в Москву и до сего времени один отряд Генерала Винценгероде, не имевший никогда более 2 или 3000 человек, взял в плен более 12 000 человек. Отряд сей непосредственно содействовал еще и к ускорению отступления Наполеона, тревожа фланги и тыл его войск и лишая оныя способов продовольствия.
Пер. Ф. Глинки; публикация из "Военного журнала". В настоящей публикации сохранена орфография оригинала. Произведены лишь регулярные замены букв ъ, Ъ, i, e (в значении э) и исправлены очевидные опечатки.
Освобождение Нидерландов
Мой отряд состоял из
Тульского пехотного полка — 700 человек
Батальона 2-го егерского полка — 400
Павлоградского гусарского полка… — 800
батареи конной артиллерии и 5 казачьих полков — 1600
Всего 3500{77}
Мною было получено приказание выступить к реке Иссель, в направлении на Девентер; цель этого похода заключалась в оказании сопротивления войскам, которые собирались в Голландии, и в защите этой части Германии от нашествия неприятеля.
В мое распоряжение были предоставлены: отряд Полковника Нарышкина, состоявший из трех казачьих полков, и отряд графа Чернышева, возглавляемый во время его отсутствия Полковником Балабиным, состоявший из пяти казачьих полков{78}.
Первый отряд находился справа от меня, и я приказал ему идти к Цволю{79}, второй — слева, и был мной направлен к Дезбургу.
Итак, я получил в подкрепление восемь казачьих полков.
Я выступил 2 ноября по дороге к Бентгейму.
Отряд мой казался мне слишком многочисленным, чтобы я мог удовольствоваться лишь сторонним наблюдением. Я принял решение вторгнуться в. Голландию. По моему поручению, в Амстердам отправился находящийся у нас на службе голландский полковник{80}, чтобы выяснить настроения в городе и вступить в сношения с предприимчивыми людьми; я уведомил о своих планах Генерала Бюлова, который направлялся к Минстеру{81}, и написал Генералу Винценгероде, чтобы заручиться его согласием.
В ожидании ответа я направился к Девентеру, и во время моего движения мне удалось неоднократно атаковать врага несколькими казачьими партиями, которые своими действиями в разных направлениях разносили весть о моем приходе.
Мне было известно, что Девентер защищаем гарнизоном в 3000 человек, хорошо снабжен провизией и располагает на укреплениях значительным числом артиллерии.
Только неожиданность могла сделать меня господином положения.
Я приказал Башкирскому полку под командою Майора Князя Гагарина{82} перейти реку Иссель; он должен был на той стороне реки показывать, будто хочет занять мост, ведущий в крепость, а я ночью подошел бы к Девентеру, с тем чтобы попытаться занять его.
Предприятие это не увенчалось успехом, но наша попытка стоила нам только нескольких жизней, поскольку темнота позволила отступить незамеченными.
Поскольку я не имел средств взять Девентер, а моей целью была не бессмысленная потеря времени и людей, я поручил наблюдение за крепостью одной из частей моего отряда под командованием полковника Балабина, а сам выступил к Цволю.
Цволь не был готов к обороне: две-три сотни плохо экипированной кавалерии составляли весь его гарнизон. По моему приказу показались всего несколько казаков из отряда полковника Нарышкина, чтобы выманить защитников крепости, которые предприняли вылазку и были опрокинуты. Люди мои вошли в УВОЛЬ, смешавшись с неприятелями, более половины которых попали нам в руки.
Я расквартировал мой отряд в Уволе. Обладание этим городом позволяло мне переправиться через Иссель и вступить в непосредственные сношения с Голландией.
