Виктор Фомин - Семь бед (рассказы)
- Леонид. На время пути я ваша мама и папа.
Встрече с сослуживцами Леонид искренне радовался, постоянно улыбался странной, словно нарисованной, улыбкой и шутил. Весь долгий путь до нового дома он постоянно твердил:
- Здесь все не так, братцы, все нельзя. Нельзя пить из колодцев, есть фрукты с деревьев - могут быть отравлены. Нельзя поднимать или пинать предметы на земле - кругом мины-ловушки. Нельзя отдавать честь офицерам, к молодым обращаются по имени, к пожилым - по имени-отчеству, но всегда на "ты". Не из панибратства, а чтоб не обозначить командира снайперу или пройдохе-шпиону. Нельзя никуда ходить без оружия и поодиночке - могут выкрасть или прирезать за углом. Нельзя носить очки и блестящие знаки различия на форме - может снять снайпер. Много чего нельзя, а вот можно всего три вещи: хотеть домой, думать башкой и чувствовать опасность задницей. Враги нам здесь все. У духов агитация простая - придет мулла в дом к нищему, даст ему винтовку, патрон и лепешку: "Иди, убей солдата - получишь два патрона и две лепешки". Привыкайте к новой жизни. Вообще, вам повезло, что на перекладных добираться будем: успеете кое-что посмотреть и кое-чему научиться.
Из афганской столицы к месту службы, до которого было от силы пара часов лету, добирались в составе грузовых колонн две недели. Машины, машины... Истрепанные, с выгоревшей и исхлестанной песком краской, раздолбанные щербатыми дорогами и непосильными для движков подъемами-спусками, с залепленными жвачкой или заделанными наспех фанерой пробоинами от пуль и осколков, с заляпанными кровью предыдущих хозяев сиденьями, с завешенными бронежилетами стеклами и нарисованными на кабинах звездочками, обозначающими бесконечные поездки по начиненной смертью земле. Машины - неоцененные труженики, водители - непризнанные герои... От поста к посту, от горы к горе, ночуя в разномастных гарнизонах-крепостях и ожидая комплектации очередной "нитки"... Ребята неприятно поражались отношениям в армейских подразделениях - невиданной "дедовщине", оскорблению офицерами солдат, наркомании и пьянству. Вспыльчивый и скорый на руку Сергей пару раз "отличился", выбив несколько зубов и поубавив прыти особо рьяным любителям проверить заезжих новичков на прочность. Любому, кто пытался "наехать" на кого-нибудь из их группы, он объяснял все просто и доходчиво:
- Хочешь качать права - ищи кого-нибудь попроще, а к нам не лезь, себе дороже обойдется. Нам на ваши шакальи порядки чихать, у нас все за одного, и подкреплял свои слова действием, то есть парой быстрых ударов, после которых любитель дурных традиций долго приходил в чувство.
В каком бы темном и дальнем углу ни произошла перепалка, за Серегиным плечом моментально возникал безмолвной тенью Игорь, как ангел-хранитель. Все это не вязалось с привычной пограничной дисциплиной, большим общим горем и доселе невиданной нищетой местных жителей, но на тех, кто поначалу сник и приуныл, подействовало благоприятно. Те, кто покрепче, образовали твердый костяк группы, а ребята послабее подтянулись, стали чувствовать себя увереннее, ощущая постоянную поддержку друзей.
В долгом пути несколько раз приходилось выскакивать на предельной скорости из-под обстрелов, огрызаясь огнем башенных пулеметов БТРов и БМП сопровождения, бросая или расстреливая горящую, изувеченную подрывами технику. Первый раз в серьезную переделку они попали на десятый день пути. Головной танк поймал мину, взрыв вырвал каток, и грозная боевая машина сразу превратилась в неподвижную мишень. Колонна сжалась и встала - место узкое, объехать танк возможности не было. Старлей Леня сразу скомандовал:
- Все наружу, занимайте оборону за броней или под откосом и ждите подарочков со склона. Как дело начнется, стреляйте сами кто куда хочет, но патроны берегите: каждый выстрел шестнадцать копеек, то есть булка ржаного хлеба.
Сам он спокойно сел на корточки за бортом БТРа, под которым расположились Игорь с Сергеем и их взводный, закурил и принялся объяснять происходящее, будто сторонний наблюдатель, которому ничего не угрожает.
- Место здесь гнусное, видели, как много обелисков и горелой техники вокруг? Тут сама природа постаралась сделать каменный мешок - просто мечта партизана. К тому же посты наши отсюда далеко, да еще и бетонки на дороге нет, один щебень, мину спрятать легко. Вы, отцы-командиры, сейчас сами особо пулять не рвитесь, охранение тут опытное, без нас управятся, а лучше смотрите вокруг и учитесь, потому как вам самим скоро в таких стычках людьми командовать. Пусть пока ваша молодежь развлекается, заодно и за ними поглядим, кто чего стоит.
Серега облизал пересохшие губы и спросил с надеждой:
- Может, обойдется?
- Да нет, вряд ли. Сейчас саперы к разминированию приступят, и по ним должны пулеметчики врезать. Помните, в хвосте у нас наливники, машины с топливом? Когда стрельба начнется, из гранатометов шарахнут скорей всего по ним и по стоящему танку.
Словно в подтверждение его слов сзади раздался взрыв, и один из наливников загорелся. По колонне прокатился короткий вал малопонятных отрывистых команд и словно судорога прошла: это кинулись к укрытиям люди, задвигались бронированные машины, прикрывая боками замешкавшихся и беззащитные грузовики, грозно шевеля стволами, выбирая цели. Леонид крепко дернул за ноги попытавшегося вскочить Игоря, погрозил ему кулаком и, перекрикивая поднявшуюся стрельбу, продолжал комментировать:
- Склон здесь крутой и высокий, поэтому наш огонь снизу особого эффекта не дает. Это место у духов вроде тира, редко когда удается кого из них снять. Я здесь наверху как-то был во время рейда, там окопов и всяких разных укрытий для стрельбы побольше, чем на учебном полигоне оборудовано. Танки тоже бесполезны, у них так высоко ствол не задирается. Но зато они горящие машины здорово в пропасть спихивают, чтоб другие не полыхнули. Серега, так тебя в душу, прекрати долбить над ухом, да еще очередями! Если пулемет БТРа огонь откроет, значит в нашем секторе есть цель, вот и смотри, куда он трассером покажет, а так не лезь, нечего попусту патроны жечь и башку под пулю снайпера совать. Лучше за своими бойцами приглядывай. Вон тот, ушастый, забыл как его зовут, под задним бортом у грузовика пристроился, еще бы за фанеркой укрылся, бестолочь. А ну, крикни ему, чтоб под скальный выступ или хоть под кабину перебежал. Чем ближе к "стреляющей" скале прижмешься - тем меньше шансов у этих паразитов тебя зацепить. Стрелять самому трудно, но отсидеться или переместиться можно.
Леонид все видел, все замечал и говорил, говорил... От его голоса как-то незаметно прошел страх, вернулись спокойствие и собранность. Первым пришел в себя их молодой взводный, Андрей. Он быстро нашел глазами своих солдат, сбегал к тем, кто выбирал ненадежные укрытия, и вернулся, продолжая внимательно слушать Леонида и поглядывать за своими.
