Эрнст Вист - Фридрих II Гогенштауфен
Поэтому папе тяжело далась поддержка кандидатуры Фридриха. Но он, великий и сильный духом человек, находился в безвыходной ситуации. Лишь одного политика папа мог противопоставить императору Оттону IV — Фридриха Гогенштауфена.
Удивительно следующее: папа еще до того, как царственный юноша приготовился к броску на континент, срочно послал своего легата в Палермо для коронования сына Фридриха, младенца Генриха, королем Сицилии. Королева-мать Констанция приняла на себя регентство, так же как пятнадцать лет назад это сделала норманнка Констанция. Фридрих торжественно и письменно подтвердил ленную зависимость Королевства обеих Сицилии от суверенитета папы.
Путь к вершине казался открытым для Фридриха. В марте 1212 года он перебрался из Мессины на континент. В его свите находились люди, принесшие весть о выборах в Нюрнберге, — шваб Ансельм фон Юстинген, архиепископ Паризий Палермский, верный Берард, архиепископ Барийский, несколько человек из сицилийской знати, связавшие свои судьбы с молодым королем, и кое-кто из служащих придворной канцелярии. Вооруженный их поддержкой, юноша отправился в путь — завоевывать первый трон Европы.
На крыльях счастья
Расстояние в пятьсот километров между Мессиной и Римом можно было бы преодолеть по морю за несколько дней. Но в Тирренском море курсировал пизанский флот с приказом императора Оттона IV схватить молодого Фридриха. Искали убежища и нашли его в Гаете, где пришлось залечь на несколько недель.
Только в Пасху 1212 года Фридрих, встреченный ликованием горожан, въехал в Рим. Ах эти римляне и их ликование, которое так быстро может смениться на свою противоположность! В воспоминаниях Фридрих истолковывает восторг римлян как признание его императорского положения. Он пишет римлянам после триумфа в Кортенуово в январе 1238 года: «…Наше усердие было бы лишено всякой разумности… если бы Мы не получили блеск и славу Нашего правления в царственном городе, своими руками отпустившем Нас, как мать своего сына, в Германию, дабы Мы взошли на вершину императорского трона. Мы приписываем Вашим заслугам все, что Мы совершили под счастливыми предзнаменованиями…»
В первый и единственный раз два человека, чьи жизни тесно сплелись друг с другом, стояли лицом к лицу в пасхальный день среди всеобщего ликования жителей Рима: Фридрих должен был еще раз торжественно принести папе, заботливо относившемуся к молодому Штауфену, ленную клятву на Сицилию. Сразу после коронации императором ему надлежало освободить своего сына Генриха от отеческой опеки, чтобы сицилийское королевство никогда не смогло объединиться с империей.
Кроме того, Фридриху полагалось оплатить долги, скопившиеся за годы опекунства папы. С этой целью Фридрих заложил папе до оплаты долгов два апулийских графства, граничащих с церковным государством. Папа полностью взял на себя довольно значительные расходы по пребыванию Фридриха в Риме. После чего снабдил юношу скромной походной кассой и предоставил ему судно, доставившее его в Геную: путь по суше перекрывали войска Оттона. Папа дал ему рекомендательные письма, и Фридрих мог, особенно в Германии, передвигаться, как по путеводной нити, от одной резиденции епископа к другой.
1 мая 1212 года Фридрих высадился в Генуе. Его встретили с императорскими почестями. Здесь Фридрих улучшил состояние своей скудной кассы. И дал генуэзскому совету обещание: подтвердить и исполнять все данные его предшественниками привилегии с наивной, но исполненной веры в будущее оговоркой — «как только я стану императором».
Генуэзцы столь высоко оценили данное обещание, что взяли на себя все расходы за шестинедельное пребывание Фридриха в городе. А они составили ни много ни мало две тысячи четыреста фунтов.
Время ожидания Фридрих проводил не бездеятельно. Он заключил союз с могущественным маркграфом Вильгельмом Монферратом (ум. в 1225 г.) и с графом Ричардом из Сан-Бонифацио, близ Вероны. Укрепил отношения с городами, верными Штауфенам, — Кремоной, Павией, Пармой и Реджио. В середине июня Фридрих решил продолжить путь. Он надеялся, что усыпил бдительность Милана и Пьяченцы, поклявшихся поймать «крапивника».[9] Итак, Фридрих в сопровождении генуэзских рыцарей, послов Кремоны и Павии отправился вместе с маркграфом Вильгельмом и графом Ричардом на запад, в обход враждебных городов Милана и Пьяченцы, через Асти, расположенное сотней километров севернее, рассчитывая, внезапно повернув на восток, добраться до Павии. «Крапивник» улетел.
Милан и Пьяченца усилили бдительность. Все суда, переправляющиеся через По, тщательно контролировались в Пййченце. Толпы миланцев охраняли западный берег реки Ламбро, через которую Фридрих неизбежно должен был переправиться, если хотел попасть в Кремону.
В ночь с 28 на 29 июля Фридрих, прибывший в Павию, получил известие: войска Кремоны и маркграфа Аццо фон Эсте стоят наготове возле брода на реке Ламбро для встречи короля и сопровождения его в Кремону. Фридрих и его свита вместе с павезскими рыцарями отправились в путь. До Ламбро оставалось двадцать пять километров. Конный переход, сулящий либо плен и смерть, либо императорскую корону.
На условленном броде завязался бой между миланцами, охраняющими берег, и рыцарями из Павии. Фридрих, умелый и храбрый воин, сорвал с коня тяжелое седло и на неоседланном коне ринулся в потоки Ламбро. Он переплыл реку — там его восторженно встретили кремонцы и с триумфом доставили в Кремону. И какое значение имела насмешка миланцев, твердивших: «Фридрих намочил свои штаны в Ламбро», как повествует Фома Павезский. Он пишет также: «Попытка миланцев схватить Штауфена вызвала его ненависть к городу, длившуюся всю жизнь».
Три недели Фридрих оставался в Кремоне, наградив ее многими привилегиями «на время, пока он будет императором».
Кремонцы, не только сторонники Штауфенов, но также умные и осторожные купцы, попросили короля заверить привилегии у гражданского нотариуса.
После того как стало известно, что верные Вельфам баварский герцог Людвиг I (ум. в 1231 г) и герцог Оттон Меранский (1204—1234 гг.) контролируют альпийские перевалы, особенно Бреннер, Фридрих продолжил свой путь через Мантую на Верону. Священник Бурхард из Уршперга повествует об этом: «Пути короля затерялись в ужасных непроходимых горных массивах Ортлера и в Энгадине».
Хорошо знающий горы епископ Триента должен был провести короля через горы к епископу Арнольду Курскому (ум. в 1231 г.). Епископ Кура и аббат из Сан-Галлена, Ульрих фон Закс, помогли молодому королю попасть в Констанцу. У ворот этого города предстояло решиться судьбе Фридриха.
