Дмитрий Табачник - Полководцы Украины: сражения и судьбы
Если континентальный блок Ярослав так и не успел создать, то цели его политики в отношении кочевников были в основном реализованы. Почти с начала своего правления в Киеве Ярослав решал задачу создания таких границ, которые надежно гарантировали бы безопасность Киевской Руси в окружении хищных степных соседей и нанесение такого удара по кочевникам, после которого они бы уже не смогли устраивать опустошительные набеги на русские земли. И великому князю Киевскому было очевидно, что без нейтрализации кочевников он не сможет эффективно решать другие ключевые проблемы внешней безопасности государства.
Главным достижением в борьбе с кочевниками была историческая победа великого князя Киевского над наиболее опасными из них – печенегами в 1036 г. (о том, какое значение сам Ярослав придавал этой победе, свидетельствует основание главного собора империи – храма Святой Софии Киевской, изначально призванного напомнить величественные храмы Константинополя). Наделенный редким даром давать лаконичные, но чрезвычайно точные характеристики автор «Истории государства Российского» такими словами охарактеризовал победу над печенегами: «Ярослав одержал победу, самую счастливейшую для отечества, сокрушив одним ударом силу лютейшего из врагов его. Большая часть Печенегов легла на месте; другие, гонимые раздраженным победителем, утонули в реках; немногие спаслися бегством, и Россия навсегда освободилась от их жестоких нападений».
Отметим, что поражение печенегов явилось своеобразной демонстрацией достигнутого Великим князем Киевским реального единства русской империи. С печенегами плечом к плечу сражалась как киевская, так и новгородская дружины, что и дало возможность Ярославу одержать победу, навсегда положившую конец печенежской угрозе.
Боевое содружество киевлян и новгородцев дополнительно указывает на тот факт, что благодаря объединительному курсу Ярослава в Киевской Руси стало складываться чувство общенародного единства. Даже смерть Великого князя Киевского не прервала этот процесс – парадоксальным образом отсутствие сильной власти после него (за исключением периода Владимира Мономаха и, в некоторой степени, Андрея Боголюбского) делала еще более насущным достижение общерусского единства, фундамент которого был заложен создателем империи. Содержание данного процесса, пожалуй, наиболее точно сформулировал профессор Василий Ключевский в своем классическом «Курсе русской истории»: «…сильные князья умели забирать в свои руки силы всей земли и направлять их в ту или другую сторону. Без них, по мере того как их слабые родичи и потомки запутывались в своих интересах и отношениях, общество все яснее видело, что ему самому приходится искать выхода из затруднений, обороняться от опасностей. В размышлениях о средствах для этого киевлянин все чаще думал о черниговце, а черниговец о новгородце и все вместе о Русской земле, об общем земском деле. Пробуждение во всем обществе мысли о Русской земле как о чем-то цельном, об общем земском деле, как о неизбежном, обязательном деле всех и каждого, – это и было коренным, самым глубоким фактом времени… Господствующие идеи и чувства времени, с которыми все освоились и которые легли во главу их сознания и настроения, в ходячие, стереотипные выражения… В XI–XII вв. у нас таким стереотипом была Русская земля… В этом и можно видеть коренной факт нашей истории, совершившийся в те века».
Не менее важными (особенно с учетом исторической перспективы развития империи) для Ярослава были и отношения с Византией. Не вызывает сомнения, что русско-византийская война 1043 г. имела под собой причины более глубокие, чем убийство в Константинополе русского купца и последующий отказ греков принести удовлетворение. Византия в силу как внешних, так и внутренних причин все более ослабевала, и тем сильнее ее беспокоило появление вместо слабой и раздробленной Киевской Руси нового сильного геополитического соперника, угрожавшего Константинополю потерей его традиционных геополитических зон влияния.
Отказ Константина IX Мономаха удовлетворить обоснованные требования Киева были демонстративным шагом, призванным унизить Ярослава. При этом византийский император явно не верил, что Ярослав решится на войну с Византией. В свою очередь, великий князь Киевский был хорошо информирован о военной слабости Византии (в том числе благодаря информации, полученной от своего будущего зятя Гаральда, служившего ранее в византийском войске) и, наоборот, почитал выгодным использовать ситуацию, чтобы показать – время византийского доминирования безвозвратно ушло. В поход на Константинополь Ярославом был направлен поставленный им на новгородское княжение сын Владимир (что давало великому князю Киевскому гарантию полного контроля над Новгородом и предупреждения в нем возможных проявлений сепаратизма) вместе с опытными военачальниками – Иваном Твомиричем из Киева и Вышатой из Новгорода, а также Гаральд с его варягами. Замысел Ярослава оправдался – хотя и не совсем так, как он рассчитывал. Русские войска потерпели поражение, но даже грекам было понятно, что оно носит во многом случайный характер и Киевская Русь стала одним из наиболее сильных государств христианского мира.
Вначале Владимир Ярославич упустил возможность заключить с греками почетный мир (фактически, они этим признавали свое поражение), запросив несоразмерно большую дань, что объяснялось влиянием на молодого князя его шурина Гаральда, который мечтал о взятии Константинополя. Но даже после этого, когда греки решились на сражение, победу им принесло счастливое стечение обстоятельств, что доказывает анализ хода этого крупнейшего морского сражения периода Киевской Руси.
Прежде всего остановимся на вопросе о численности русских войск. Византийские источники называют цифру в 100 тысяч воинов, но она явно сильно преувеличена. Точную численность посланного великим князем Киевским войска назвать точно невозможно, но не вызывает сомнения, что оно было действительно очень велико (вероятно, от 40 до 60 тысяч). Последнее доказывает еще раз незаурядные способности Ярослава как военачальника. Собрать, снарядить и организовать в единую четко управляемую структуру столь большое для эпохи Средневековья количество воинов было крайне непросто.
После того как снаряжение войска было закончено, ладьи двинулись по Днепру, а потом по Черному морю (показательно, что его тогда называли Русским). Около устья Дуная флотилия остановилась для определения дальнейшего маршрута следования на Византию – сухопутного или морского. Владимир правильно выбрал морской, который был как быстрее, так и предоставлял больше возможностей для планировавшейся осады Константинополя. Вскоре Ярослав подошел к маяку Искресту (Фару), находившемуся прямо у входа в Босфор, и высадил на берег десант, который немедленно построил укрепленный лагерь. В это время навстречу русским войскам выдвинулся византийский флот из трирем, на каждой из которой был «греческий огонь» (на то время самое мощное оружие, которым никто, кроме византийцев, не обладал), а войска подошли к укрепленному лагерю по суше. Византийцы (которыми командовал лично император, находившийся на холме, откуда был хороший обзор), несмотря на обладание «греческим огнем», выжидали с началом атаки и некоторое время противостоящие флоты стояли в линейном строю друг против друга. Показательно, что русское командование применило, подобно византийцам, линейное построение кораблей, что свидетельствовало о наличии у него серьезных флотоводческих навыков.
