Павел Гумеров - Владимир Высоцкий: трагедия русской души
<…>
Герою песни удается проникнуть за райские ворота.
Всем нам блага подай, да и много ли требовал я благ?!
Мне — чтоб были друзья, да жена — чтобы пала на гроб,
Ну, а я уж для них наворую бессемечных яблок…
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.
В онемевших руках свечи плавились, как в канделябрах,
А тем временем я снова поднял лошадок в галоп.
Я набрал, я натряс этих самых бессемечных яблок -
И за это меня застрелили без промаха в лоб.
И погнал я коней прочь от мест этих гиблых и зяблых,
Кони — головы вверх, но и я закусил удила.
Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок
Я тебе привезу — ты меня и из рая ждала!
Поэт, к большому сожалению, не понимает, что такое рай, он только чувствует, что по своей жизни, далекой от нравственности, недостоин райского блаженства, и считает, что рай для него закрыт как некий секретный охраняемый объект. Как в русской пословице: «Рад бы в рай, да грехи не пускают». Но он приезжает туда «на ворованных клячах» и хочет попасть туда с черного хода, обманным путем, чтобы украсть часть райских благ и вернуться на землю, где ему хорошо с любимой.
Он не готов к райской жизни, она для него непонятна, ему хочется еще пожить на земле. Несмотря на спорность этой песни, она отражает его настроение и предчувствие скорого ухода. Это тревожит, но не заставляет задуматься о покаянии, а ввергает в тоску, как и в песне «Моя цыганская». Он нисколько не сомневается в бессмертии души, но не видит себя в той будущей жизни, даже рай пугает его своей неизвестностью и недоступностью, в нем говорит обычный для всех людей страх смерти. Он не знает, что двери райские открываются покаянием, ибо нет греха непрощаемого, кроме нераскаянного. Да и рай — это совсем другое место: область света и божественной любви. Но все это, к сожалению, неизвестно поэту. Кто слышал запись этой песни, знает, что Высоцкий исполнял ее с какой-то беспредельной щемящей тоской, с криком души, и в этом крике слышится, в том числе, и присущая всему человечеству тоска о потерянном рае.
А в год смерти Владимир Семенович пишет стихотворение «Две просьбы», также пронизанное предчувствием скорого конца, в ней поэт просит у Бога продлить его дни. Вот строки из него:
Чту Фауста ли, Дориана Грея ли,
Но чтобы душу — дьяволу, — ни-ни!
Зачем цыганки мне гадать затеяли?
День смерти уточнили мне они…
Ты эту дату, Боже, сохрани, —
Не отмечай в своем календаре, или
В последний миг возьми и измени,
Чтоб я не ждал, чтоб вороны не реяли,
И чтобы агнцы жалобно не блеяли,
Чтоб люди не хихикали в тени, —
От них от всех, о Боже, охрани —
Скорее, ибо душу мне они
Сомненьями и страхами засеяли!
Что очень важно, Высоцкий говорит этими стихами, что очень хочет жить, но не ценой продажи души и совести. Он любил жизнь, но для него более важно было, не сколько прожить, а как.
Интересный факт: мне приходилось видеть авторскую рукопись этого стихотворения, где рукой самого поэта Имя Божие неоднократно написано с большой буквы. В 1980 году слово Бог мог написать с заглавной буквы только верующий человек.
Вечная память!
Многие верующие люди задаются вопросом: принял ли Высоцкий крещение?
На этот счет существует много противоречивых мнений, но я хотел бы привести одно свидетельство очень близкого к Владимиру Семеновичу человека, его второй жены Людмилы Владимировны Абрамовой. Когда она давала интервью газете «Московский комсомолец», корреспондент задал ей вопрос: «Был ли Высоцкий верующим человеком?» На что она ответила:
«Судя по тому, как тактично он относился к моей сумбурной, очень бестолковой, но очень искренней религиозности, верил. У меня все шло от любви к Толстому в большой степени, а у Володи — от жизни. В начале 1970 года он приезжал ко мне сказать, что едет креститься в Армению. Когда две актрисы с Таганки тайно крестилась в Тбилиси, длинные языки нашлись, и Юрий Петрович (Любимов, режиссер театра на Таганке (П. Г.)) это расхлебывал. А если бы крестился Володя, то Юрий Петрович потерял бы и театр, и партийный билет. Володя остался бы неуязвимым — его песни создавали вокруг него силовое поле, но у Любимова были бы настоящие неприятности, а Семену Владимировичу (отцу поэта (П. Г.)) пришлось бы уйти в отставку.
Он просил крест: «Вот, ты Веньке подарила!» Веня Смехов у меня выпросил вот такой величины напрестольный крест, который моя бабушка подобрала, когда в Самаре разрушали храм. Я подарила Володе довольно своеобразную вещь: женский Георгиевский крест, учрежденный для сестер милосердия во время последней русско-турецкой войны. Такой крест был у одной из моих прабабушек».
Вселенская Православная Церковь не имеет общения, с Армянской церковью, но их крещение Православной Церковью принимается. Я уверен, что Высоцкий, если он крестился в Армянской церкви, просто не знал о догматических и канонических расхождениях Православной Церкви с армянами, и считал, что крестится в православие, тем более, что сам армянином не был, и в Армению поехал просто, чтобы избежать огласки. В Армении, кстати, есть не только приходы Армянской церкви, но и православные храмы, и в каком храме намеривался креститься Владимир Семенович, мы не знаем.
Существуют и другие свидетельства, что Высоцкий принял крещение уже в конце жизни. Об этом говорит его сын Никита.
Сын поэта Аркадий также подтверждает факт крещения отца.
В пользу того, что Высоцкий действительно принял крещение, говорит и тот факт, что сохранилось несколько его фотографий, где в расстегнутом вороте рубахи хорошо видно большое серебряное распятие. Известно, что дома у Владимира Семеновича были иконы и кресты.
Сохранился список книг, оставшихся после его смерти и среди них есть следующие:
Сокращенный молитвослов, издания Почаевской Лавры, Православный церковный календарь на 1977 г., издательства Московской Патриархии, Библия — Москва, издательство Московской Патриархии, 1968 г., Новый Завет — издательство Московской Патриархии, 1976 г.; Новый Завет в русском переводе с параллельными местами, напечатанный в Швеции в 1966 г. Этот список можно найти в альманахе «Мир Высоцкого. Исследования и материалы». Согласитесь, человек, равнодушный к христианской вере, никогда бы не стал держать у себя в библиотеке эти необходимые каждому православному книги. К тому же, судя по годам выпуска, они вовсе не являются какими-то букинистическими редкостями.
