Виктор Жагала - Расчищая путь пехоте
В штабе артиллерии я был в полдень. На доклад меня вызвал сам начальник артиллерии фронта. Я доложил все как есть. Рассказал о том, что люди еще ни разу не выполняли практических стрельб, даже учебных, техника не в лучшем состоянии, три орудия повреждены во время бомбежки. Генерал слушал внимательно, не перебивая, изредка покачивая головой.
- А воевать надо, - сказал он негромко, когда я закончил доклад. Обстановка у нас сейчас сложная, можно сказать критическая. Ожесточенные бои идут уже у стен Сталинграда. Как же без артиллерии? Полк ваш доукомплектуем, обеспечим транспортом и недостающими тягачами. Даю вам на приведение подразделений в порядок два дня.
Испытание огнем
Батальонный комиссар Торонто и капитан Кудрявцев поджидали меня в штабе. Результаты моей поездки их тоже очень обрадовали. Обещание начальника артиллерии фронта помочь, особенно транспортом, снимало с наших плеч немалый груз забот.
Мы тут же взялись за дело. К полуночи хорошо изучили по карте боевую обстановку, до деталей расписали объем работ, которые предстояло выполнить в ближайшие дни. Утром побывали в дивизионах и батареях, побеседовали с людьми. Тимофей Дмитриевич Горошке говорил с бойцами доходчиво, откровенно, не скрывая от них ни успехов, ни временных неудач.
На следующий день из штаба артиллерии фронта пришел приказ немедленно переместиться в район юго-восточнее станицы Качалинская и поступить в распоряжение начальника артиллерии 62-й армии генерала Н. М. Пожарского.
Это было как гром с ясного неба. Я тут же связался со штабом артиллерии и напомнил об обещании доукомплектовать полк личным составом и пополнить транспортом. Но мне сказали, что доукомплектовываться придется на новом месте...
Поставив командирам дивизионов и штабу задачу на перемещение в новый район, сам выехал на розыски штаба артиллерии 62-й армии. Генерала Пожарского нашел на передовом командном пункте, хорошо замаскированном в одной из балок, которых здесь было видимо-невидимо. Балка непрерывно обстреливалась артиллерией противника, в воздухе стоял удушливый запах взрывчатки.
Едва переступив порог блиндажа генерала Пожарского" я начал докладывать о степени готовности полка к боевым действиям. Но генерал прервал меня:
- Вас понял. Однако времени на доукомплектование нет. Получите задачу.
Начальник штаба артиллерии армии ввел меня в курс дела. Противник, подтянув силы со стороны Вертячего и Песковатки, перешел в наступление, стремясь выйти к Волге севернее Сталинграда. Чтобы преградить ему путь, в бой бросали все, что имелось под рукой...
Нельзя было терять ни минуты. И я тут же отправился в полк, поставил задачи подразделениям на предстоящее развертывание боевых порядков в заданном районе.
К утру 22 августа дивизионы заняли огневые позиции юго-восточнее станицы Качалинская, несколько в стороне от направления главного удара фашистских дивизий. В штабе артиллерии армии учли все же недостаточную степень нашей боеспособности и поставили перед полком вспомогательную задачу. Нам предстояло вести по наступающим танкам гитлеровцев главным образом фланговый заградительный огонь. Но с моего НП на многие километры прекрасно просматривалось поле боя на главном направлении вражеского удара. Там, что называется, горели земля и небо. Немецкие танки, мотоциклы, бронетранспортеры, автомашины шли сплошной лавиной.
Теряя людей и боевую технику, гитлеровцы между тем не ослабляли свой натиск. Они вводили в сражение все новые и новые силы, стараясь любой ценой пробить брешь в нашей обороне и выйти к Волге. Земля дыбилась от рвущихся снарядов и авиабомб, всюду пылали танки, бронетранспортеры, в воздухе гудели "юнкерсы" и "мессершмитты". Но как ни старался враг, ему ничего не удавалось сделать. Советские воины сдерживали напор бронированных машин и пехоты противника, с великим упорством защищая каждую пядь родной земли.
Наблюдательные пункты командиров дивизионов находились рядом с наблюдательными пунктами командиров полков поддерживаемой нами стрелковой дивизии. Им прекрасно были видны немецкие танковые подразделения, которые во взаимодействии со спешившейся мотопехотой непрерывно атаковали наши позиции, используя для скрытного подхода к ним пересеченную оврагами и балками местность.
Все, усилия командиров, политработников и бойцов нашего полка были направлены на то, чтобы точно и организованно вести огонь, оказать родной пехоте максимум огневой поддержки, в которой она так нуждалась, благо снарядов подвезли два боекомплекта.
Все офицеры управления полка и дивизионов, свободные от ведения огня, включая и политработников, находились на огневых, непосредственно у орудий, помогали номерам расчетов действовать спокойно, уверенно, проверяли установки прицельных приспособлений и наводку орудий в цель, следили за последовательностью выполнения команд, поступавших с наблюдательных пунктов командиров дивизионов.
Такая помощь и контроль благотворно сказались на темпе и точности огня. И уже к вечеру 22 августа мы все почувствовали облегчение: команды с НИ дивизионов и полка проходили оперативнее, выполнялись быстрее, более слаженно. В течение дня полк израсходовал целый боекомплект снарядов, подбил два танка, уничтожил более ста солдат и офицеров противника. Оба танка была выведены из строя огнем 4-й батареи капитана В. Т. Лучкина.
Когда вечером бой стих, командиры подразделений подвели итоги, провели подробный разбор действий батарей, взводов и орудийных расчетов. Офицеры управления полка и дивизиона указали каждому расчету на допущенные в ходе боевой работы ошибки, подбодрили людей, отметили отличившихся.
После ужина личному составу предоставили отдых, а под утро все, включая командиров и политработников, снова принялись за работу. Поправили и улучшили орудийные окопы, подготовили к бою боеприпасы. Артснабженцы пригнали два отремонтированных своими силами орудия, выведенные из строя при разгрузке эшелона.
23 августа гитлеровская авиация нанесла бомбовый удар по огневым позициям артиллерии, командным и наблюдательным пунктам 62-й армии. Вой пикирующих бомбардировщиков слился со сплошным гулом артиллерийской канонады. Фашистские снаряды рвались рядом с моим НП и орудийными окопами дивизионов. Бойцам и командирам было приказано укрыться в ячейках, траншеях и ходах сообщения.
Я прильнул к окулярам стереотрубы и, медленно вращая маховик наводящего червяка лимба, осматривая местность. Поскольку мой НП был смещен далеко в сторону фланга, передний край нашей обороны просматривался отсюда почти вдоль линии окопов.
Артиллерийская и авиационная подготовка противника была короткой. Вперед ринулись танки и мотопехота.
