Андрей Кокотюха - Иван Кожедуб
День 19 февраля 1945 года стал для аса особенным: в небе над Одером ему, наконец, первому выпало сразиться с чудом авиатехники того времени. Поднявшись в воздух в паре с Дмитрием Титаренко, Кожедуб обнаружил на высоте 3500 м неизвестную машину. Двум Ла-7 удалось незаметно приблизиться к врагу сзади. По свидетельству летчиков, обзор из кабины реактивного самолета был неважным. За секунду Кожедуб решил подойти к нему с небольшим занижением, ударить снизу. Надо только выжать из «Лавочкина» предельную скорость. Расстояние между самолетами сократилось до 500 метров. Кожедуб только подумал о том, что ему надо успокоиться, как вдруг нервы Титаренко не выдержали: он первым открыл огонь. Немецкий летчик шарахнулся влево, в сторону Кожедуба. Как раз это ему и надо было. Дистанция между самолетами еще больше сократилась.
Вот как сам Иван Никитович описывал этот уникальный для того времени поединок в своей книге «Служу Родине»: «Мы вели воздушную охоту невдалеке от линии фронта. Внимательно слежу за воздухом. С юга, со стороны Франкфурта, на высоте 3500 метров внезапно появляется самолет. Он летит вдоль Одера на скорости, предельной для наших «Лавочкиных». Да это же реактивный самолет! Быстро разворачиваюсь. Даю мотору полный газ, преследую врага… Хочется подробно рассмотреть его; если удастся, открыть огонь и сбить. Но что такое? В него летят трассы: ясно – мой напарник все-таки поторопился! Но его трассы нежданно-негаданно мне помогли: немецкий самолет стал разворачиваться влево, в мою сторону. Дистанция резко сократилась, и я сблизился с врагом. С невольным волнением открываю огонь. И реактивный самолет, разваливаясь на части, падает». Позже немцы подтвердили, что в этом бою Кожедуб сбил «Мессершмитт-262» под номером WNr 900284. Это была одна из первых в мировой авиации побед в воздухе над реактивным самолетом.
У каждого летчика-аса свой, присущий только ему одному, почерк в небе. Выработался он и у Ивана Кожедуба – человека, в характере которого гармонично сочетались мужество, отвага и исключительное хладнокровие. Он к концу войны научился точно и быстро оценить обстановку, мгновенно найти в сложившейся ситуации единственно верный ход. Машиной Кожедуб владел виртуозно, мог управлять ею даже с закрытыми глазами. Все его полеты представляли собой каскад всевозможных маневров – разворотов и змеек, горок и пикирований… Всем, кому приходилось летать с Иваном Никитовичем ведомым, нелегко было удержаться в воздухе за своим командиром. Кожедуб всегда стремился отыскать противника первым, но при этом и не подставиться самому. Ему это удавалось: в 120 воздушных схватках он, как мы уже упоминали, ни разу не был сбит. Сам же Кожедуб редко возвращался из боевого вылета без победы. «В бою побеждает тот, – писал Иван Никитович после войны, – кто отлично владеет самолетом и оружием, первым нападает на противника, применяет нужный маневр и овладевает инициативой. Чем лучше боевой летчик владеет техникой пилотирования и вооружением самолета, тем меньше его внимание отвлекается на управление самолетом. Такой летчик может целиком сосредоточиться на отыскании наиболее целесообразных приемов и способов атаки, может точно выбрать наиболее благоприятный момент для открытия огня».
Но, будучи ярко одаренным, талантливым человеком, Иван в то же время неизменно проявлял великую скромность. Он, например, никогда не записывал на свой счет сбитый самолет противника, если сам не видел, как тот упал на землю, он даже не докладывал о нем вышестоящим командирам. «Ведь загорелся же немец! Все видели!» – говорили летчики после возвращения на свой аэродром. «Ну и что… А вдруг он до своих дотянет?» – возражал в ответ Кожедуб. И спорить с ним было невозможно: он упрямо стоял на своем. Как и многие другие советские летчики, Иван никогда не заносил на свой счет и самолеты, уничтоженные им совместно с новичками. В апреле 1945 года заградительной очередью Кожедуб отогнал пару немецких истребителей от американского бомбардировщика В-17. А 17 апреля 1945 года, в пятом за день вылете, над столицей Германии, Иван Кожедуб одержал свои последние победы – сбил два истребителя «Фокке-Вульф-190».
Закончилась война, подведены итоги. Теперь пришло время сравнить количество машин, сбитых советскими ВВС, с индивидуальными показателями их противников – лучших пилотов Люфтваффе. Советские учетчики подсчитали, что к концу войны только 23 самых результативных наших аса превратили в металлолом 1043 немецких самолета. И первым среди них оказался Иван Кожедуб. За неполных два года, проведенных на фронте, он сбил 62 фашистских самолета.
К концу войны гвардии майор Иван Никитович Кожедуб совершил 330 боевых вылетов, провел 120 воздушных боев. За высокое воинское мастерство, личное мужество и отвагу он получил две Звезды Героя Советского Союза в 1944 году – 4 февраля и 19 августа, а третью – в 1945 году, но дату вручения с мая перенесли на другое время. Так летчик, которому в 1945-м не исполнилось и тридцати лет, стал трижды Героем Советского Союза. Иван Кожедуб вошел в историю как непревзойденный воздушный боец, который в тяжелейших условиях боевой обстановки отличался особой храбростью и мужеством.
Привыкая к мирной жизни
Возвращение в полк
Для Ивана Кожедуба война, как уже говорилось выше, завершилась в конце апреля 1945 года. Герой-летчик не собирался прекращать боевые вылеты, планировал улучшить собственный результат, сбив еще несколько самолетов противника. Но, согласно некоторым исследованиям, опубликованным в последние годы, трижды Героем Советского Союза командование просто решило больше не рисковать. Поэтому Кожедуб получил приказ вернуться в полк и приступить уже к мирной учебе. А перед этим герою предложили побывать на заводах и фабриках, рассказать рабочим, как летчики добивались побед, как громили немецко-фашистских захватчиков. С конца апреля и почти весь следующий месяц Кожедуб ежедневно бывал на предприятиях, рассказывал о боевых делах тем, кто совершал трудовые подвиги в тылу.
9 мая 1945 года Иван Кожедуб находился в Москве. Вот как он вспоминал о дне, когда закончилась Великая Отечественная война: «Москву заливал солнечный свет, на домах алели праздничные флаги. Я шел по улице рядом с теми, кто в тылу и на фронте отстаивал свободу и независимость нашей Родины. Люди шли тесными рядами, пели, обнимались, поздравляли друг друга: казалось, все мы давным-давно знакомы. Военных встречали ликующими возгласами, качали. Я смотрел на взволнованные лица, видел слезы радости на глазах и с трудом сдерживал волнение. Никогда, кажется, не был я так счастлив. Только жалел, что нет со мной друзей-однополчан. Мои раздумья были неожиданно прерваны. Меня подхватила ликующая толпа. И я полетел вверх под возгласы: «Качать летчика!» На площади вспыхнули огни праздничной иллюминации. Над Кремлем скрестились широкие яркие лучи прожекторов. Ровно в десять часов вечера раздались артиллерийские залпы – 30 залпов из тысячи орудий. Москва от имени Родины салютовала в честь великой победы нашего народа. Справедливая освободительная война завершена. И с первого ее дня до последнего, тысяча четыреста семнадцатого, советские люди совершали бессмертные подвиги во имя победы над фашистами».
