Вадим Удилов - Записки контрразведчика. (Взгляд изнутри)
Мне удалось также, как специалисту, оказать помощь ряду социалистических стран.
Так, представителем Народной Республики Болгарии в Организации Объединенных Наций работал некто Иван Асен Георгиев, который оказался агентом американской разведки. Передаваемая им информация по позициям, которые намерены были занять СССР и другие социалистические страны в ООН, давала противнику условия для заблаговременной подготовки ответных мер и создания выгодных для себя политических ситуаций на этом крупнейшем международном кворуме.
В дальнейшем Асен Георгиев, по возвращении в НРБ, передавал американской разведке информацию о намечаемых СССР и HPБ внешнеполитических мероприятиях.
Другой пример. В Москве в течение ряда лет работала переводчицей в Совете Экономической Взаимопомощи гражданка ГДР Кети Корб. Присутствуя на всех заседаниях Совета, она стенографировала выступления докладчиков, затем при перепечатывании стенограмм оставляла для себя один лишний экземпляр, который хранила в тайнике дамской сумки, а затем собранные материалы передавала в американскую разведку, агентом которой она являлась. Нами она была разоблачена, и при участии органов госбезопасности ГДР американская шпионка была арестована. Суд ГДР приговорил ее к длительному тюремному заключению.
ОБЪЕКТИВНОСТЬ
В процессе проверки оперативных, сигналов дающих основание подозревать того или иного гражданина в причастности к агентуре иностранных разведок, требуется особо тщательное, скрупулезное исследование всех деталей и событий, связанных с деятельностью подозреваемого лица. Только в этом случае можно установить искомую истину. С одной стороны, это, допустим, негласное обнаружение шпионского снаряжения у подозреваемого — такого, как шифры и коды, средства тайнописи и микрофотографии, заграничные адреса конспиративных квартир противника, оружие, яды, развединструкции по сбору сведений и другие вещественные доказательства. Подобные факты давали основание передавать собранные оперативным путем материалы в следственный отдел для вынесения постановления об аресте, обыске и последующих допросах.
Отсутствие же прямых улик заставляло нас разбираться с каждым фактом, бросающим тень подозрения на проверяемого нами человека. И честное слово, я получал громадное удовлетворение, когда после проверки всех подозрительных моментов убеждался в непричастности того или иного человека к преступным акциям, хотя на проверку уходило немало сил и времени. Расскажу об одном таком деле, которое мне пришлось вести в конце 50-х годов.
Это было в 1957 году, во время Всемирного фестиваля молодежи и студентов. В Москву тогда наехало десятки тысяч иностранцев. Поэтому под наблюдение, исходя из наличия наших оперативных сил и средств, мы брали только известных нам разведчиков, которые могли использовать обстановку для встречи со своими информаторами из числа советских граждан. К таким разведчикам относился и сотрудник посольства США в Москве, которого назовем условно Ансон. Будучи профессионалом, Ансон, видимо, без труда обнаружил за собой слежку и, выбрав удобный момент, оторвался. Через 20 минут его "шевроле" был обнаружен в районе Выставки достижений народного хозяйства. Именно в этом районе были расселены американская и английская делегации, прибывшие на фестиваль.
Мы тут же оповестили находившихся здесь наших людей, помощников и даже дружинников с целью быстрейшего обнаружения Ансона.
Вечером от нашего переводчика поступило примерно следующее сообщение: "Днем я находился в районе телефонов-автоматов у главного входа на выставку. В это время там появился иностранец, похожий по приметам на разыскиваемого американца. Он направлялся к телефонам-автоматам. Я среди слоняющихся там граждан приблизился к будке, из которой намеревался позвонить иностранец. При наборе им номера я четко зафиксировал первые пять цифр. Иностранец на английском языке попросил к телефону господина Федорова. Видимо, тот был у телефона, и между ними состоялся разговор. Иностранец хотел передать абоненту фотоаппарат и пленки, для чего собирался выехать к нему домой. Далее иностранец спросил собеседника: "А при чем здесь полиция?" После каких-то объяснений абонента заявил: "Хорошо, я согласен в 16.00 по московскому времени у кафе "Красный мак"..." Сообщение, хотя и опоздало, представляло оперативный интерес, и на следующий день Федоров был установлен. Наряду с изучением и проверкой достоверности полученного сигнала мы, как правило, запрашиваем архивный отдел с целью уточнения, нет ли там материалов на интересующего нас человека. Ответ на этот раз ошеломил не только меня, но и мое начальство и коллег по работе. На запрос из архива прислали два толстенных тома дела-формуляра (так ранее назывались дела в НКГБ и МГБ) на Федорова Виктора Константиновича. Из обобщенной справки, составленной при сдаче дела в архив, вырисовывалась следующая картина.
В.К. Федоров, инженер с высшим образованием, с блестящим знанием немецкого и английского языков, в начале войны работал в советском торговом представительстве "Амторг" в США.
По сообщениям добровольных помощников НКГБ, а также других сотрудников "Амторга" вел себя заносчиво не только с сослуживцами, но и вышестоящим начальством. Установил внеслужебные связи с американцами, подозреваемыми в причастности к американской разведке. Совместно с ними посещал ночные кабаре, рестораны, в том числе кабак, содержавшийся русским белоэмигрантом. Ухаживал за дочерью бывшего цыганского барона, бежавшего после революции из России в США. Собирал и записывал характеристические данные на сотрудников советского представительства. В деле имелась справка о том, что прибывший в США из СССР финансовый инспектор для проверки финансовой деятельности "Амторга" Сурков временно был поселен в квартиру Федорова, выехавшего в деловую командировку на Западное побережье. Как передают, рано утром в квартиру Федорова пришел американец, который дверь в квартиру открыл своим ключом. Увидев в квартире Суркова, американец произнес что-то невнятное в оправдание и тут же ушел.
Наконец, главное: Федоров по личной инициативе задержал отправку грузов по лендлизу, используя прибывший из СССР в США пароход для транспортировки второстепенных, незапланированных поставок, что расценивалось как акт экономический диверсии.
Все вышеперечисленное дало тогда основание НКГБ для отзыва Федорова из США и его ареста, как только он прибудет с караваном англо-американских судов в Мурманск. В деле находилось постановление на арест Федорова 15-летней давности. Оно тогда не пригодилось, так как Федоров в Мурманск не прибыл. По наведенным справкам, пароход, на котором Федоров был отправлен из США в Англию, был торпедирован в районе Исландии немецкой подводной лодкой и затонул. Погибли сотни людей. Видимо, погиб и Федоров,— так решили чекисты.
