Майя Бессараб - Так говорил Ландау
Однако я не рассказал ещё одной психологически ужасной истории, связанной с его арестом. Дело в том, что в «первом призыве» учеников Дау в Харькове был один не упомянутый выше физик — Л. М. Пятигорский. Ещё в Харькове Дау задумал свой знаменитый курс теоретической физики, осуществлённый затем совместно с Е. М. Лифшицем. Первый «том» (ещё тоненькая книга), «Механика», был выпущен в Харькове. Его авторами на обложке значатся Ландау и Пятигорский. Но когда Ландау был арестован, то его ученики решили по некоторым весьма косвенным признакам, что его «посадил» единственный среди них партиец — Пятигорский. Это с уверенностью повторялось и потом. Даже я, ещё далёкий тогда от Ландау, был об этом осведомлён. Пятигорский оставался в Харькове и фактически подвергся остракизму (хотя это ему впрямую не говорилось — ведь оправданиям всё равно не поверили бы).
Шли годы и десятилетия. Умер Ландау, умерли все его ближайшие ученики и сотрудники (кроме А. И. Ахиезера) — Померанчук, братья Лифшицы, Мигдал, Берестецкий, Компанеец — все ушли из жизни, убеждённые, что Пятигорский предатель. Если знал я, то значит знали и многие другие.
Но вот наступили горбачёвские времена. Родственница Ландау Майя Бессараб выпустила новое (4-е) издание написанной ею книжки о Ландау. Она поместила в ней новый текст: теперь, мол, можно рассказать, что Ландау был арестован по доносу Пятигорского. А Пятигорский был жив! Он подал в суд, обвиняя Бессараб в клевете. Суд запросил КГБ и получил ответ, что Пятигорский не имел к этому делу никакого отношения. Суд обязал Бессараб принести извинения Пятигорскому в печати, что и было сделано. Слабое удовлетворение для него. Ведь 50 лет невинный человек жил с печатью предателя, предавшего своего учителя. С уверенностью в его предательстве ушли в могилу и его бывшие друзья, тоже ученики Ландау, и сам Дау, и многие, многие другие. Через пару лет после оправдания умер и он сам. Такой вот «мелкий штрих» эпохи. — E.G.A.]
Курс теоретической физики Ландау и Лифшица состоит из десяти томов:
Механика, 1958, 1965).
Теория поля (1941, 1948, 1960, 1967).
Квантовая механика (нерелятивистская теория) (1948, 1963).
Квантовая электродинамика (1971).
Статистическая физика, ч. I (1938, 1940, 1951, 1964).
Гидродинамика (1944, 1954).
Теория упругости (1965).
Электродинамика сплошных сред (1959).
Статистическая физика, ч. II (теория конденсированного состояния) (1978).
Физическая кинетика (1979).
Курс теоретической физики полностью переведён на английский, немецкий, французский, итальянский, японский и венгерский. Это настольная книга физика-теоретика. Лев Давидович не успел написать последние тома, они были написаны его учениками: Львом Петровичем Питаевским и Евгением Михайловичем Лифшицем. По иронии судьбы Дау не суждено было написать «Физическую кинетику», — это была любимейшая область теоретической физики автора Курса. Но его ученики всё же оказались достойными продолжателями начатого Учителем дела. И Курс остаётся и учебником, и энциклопедией, и справочником специалистов.
Мне кажется несправедливым недооценка Евгения Михайловича как соавтора. Я далека от мысли приравнивать его к Ландау: тот был гений, и, разумеется, затмевал Лифшица. Но работали они поровну. И все 5300 страниц Курса написаны рукой Лифшица, правда почти под диктовку.
Однажды я стала свидетельницей того, как происходило совместное написание знаменитого Курса. Мы с Корой сидели на кухне, когда из комнаты Дау послышались крики, затем кто-то сбежал с лестницы, повторяя: «Ничего я не стану переделывать! Ноги моей здесь больше не будет!». Он громко хлопнул дверью.
— Пойди закрой, — сказала я Коре.
— Да он сейчас вернётся. Это Женька. Так всегда, я привыкла.
А с непривычки всё выглядело дико. И эти визгливые выкрики, и хлопанье дверью. Каторжная работа — писать с маэстро.
Минут через двадцать, действительно, входная дверь скрипнула, и Лифшиц тихо поднялся в кабинет патрона. Работа продолжалась…
«Я готов стать на колени…»
… Наша система совершенно определенно есть фашистская система… Пока эта система существует, питать надежды на то, что она приведёт к чему-то приличному, никогда нельзя, вообще это смешно.
Лев Ландау. Из записи подслушивающих устройствДау и не догадывался, что вся его квартира была нашпигована подслушивающими устройствами. Но вот когда в Москву приехал Нильс Бор, он не стал беседовать со своим любимым учеником в его кабинете, и они очень удобно расположились неподалеку от дома, под ясенем. Гарик их фотографировал, надо полагать, этот разговор никто не подслушивал.
Это так похоже на Дау, он был страшно беспечен. Вторая половина дня проходила в постоянном общении с коллегами, учениками, знакомыми. Дау невозможно представить без этого, он признавался: «Я поболтать очень люблю».
Ему была нужна аудитория: у него и мысли не могло появиться, что кто-то из тех, с кем он беседовал, сообщает на Лубянку содержание всех разговоров.
А речи он вёл очень смелые, слишком смелые по тем временам. Нельзя забывать, что Дау всегда интересовался политикой, в общем, всё происходящее в нашей стране и за рубежом тут же им оценивалось, и почти всегда весьма сурово.
Беспристрастные машинные записи прокомментированы сотрудниками компетентных органов, эти комментарии чудовищны:
«Ландау группирует вокруг себя ряд физиков-теоретиков из числа антисоветски, националистически настроенных учёных еврейской национальности. К этой группе относятся ученики так называемой новой школы Ландау: Лифшиц Е. М., Мейман Н. С. и др. Ландау организовал и возглавляет семинар физиков-теоретиков при Институте физических проблем, который посещают, главным образом, лица еврейской национальности, тесно связанные с Ландау. Было время (1951–1952 гг.), когда на этот семинар научные работники не из его окружения просто не допускались.
В июле-сентябре 1953 г., по донесениям агентуры, Ландау допускал клеветнические высказывания в адрес руководства партии и правительства по поводу разоблачения вражеской деятельности Берия. Впоследствии Ландау в беседе с другим агентом сказал, что его мнение по этому вопросу было неправильным. Оценки нашей внутренней политики по этому вопросу он не давал.
Однако не все из его окружения придерживаются такой точки зрения. Ландау известны не только отдельные лица, высказывающие ему националистические настроения, но и, видимо, группа лиц. Об этом свидетельствует его разговор 3 ноября 1956 г. с профессором Мейманом Н. С., когда в ответ на националистические высказывания последнего Ландау ему заявил: «Ты выступаешь в защиту империализма. Ты попал в ужасную компанию, в ужасную компанию попал. Ты до такой степени ослеп от национализма, что не понимаешь таких вещей. Ты находишься в компании непорядочных людей, как тебя это не ужасает?».
