Софья Бенуа - Диана и Чарльз. Одинокая принцесса любит принца…
«Это был весьма колоритный и приятный в общении человек. Коренастый, общительный и веселый Барри казался идеальным телохранителем для Дианы. Он занимал, хотя и неофициально, довольно привилегированное положение, поскольку явно пользовался благосклонностью принцессы. Она внимала каждому его слову и отчаянно кокетничала с ним, что свидетельствовало об их довольно близких отношениях.
Ходило много слухов об их якобы имевшей место любовной связи, но я уверена, что все это ложь. Для Дианы Барри был просто другом, которому она могла доверять и на которого могла положиться. Кроме всего прочего, она вверяла ему свою жизнь и нуждалась в его моральной поддержке при появлении в обществе.
Я быстро поняла, что Диане необходимо постоянное ощущение уверенности и спокойствия, и Барри был одним из немногих, кто мог дать ей это. Однажды, когда мы намеревались уехать из Хайгроува по делам и собрались в холле, она повернулась к нему и с ослепительной победной улыбкой (поскольку заранее знала ответ) спросила:
– Как я выгляжу, Барри? Эти сережки мне идут?
Она одернула и разгладила облегающее вечернее платье, провела рукой по подстриженным утром волосам и повторила:
– Я прилично выгляжу?
– Потрясающе. Вам это прекрасно известно, – рассмеялся Барри, подходя к дверце автомобиля. – Впору самому влюбиться.
– Ты ведь уже влюбился, правда? – кокетливо заметила Диана. – Садись в мою машину, пожалуйста.
Именно к Барри, сыну лондонских пролетариев, обращалась Диана со своими проблемами. Именно Барри поддерживал ее и успокаивал, когда она плакала. Он был благоразумен и никогда не хвастался своей близостью к принцессе. Но их взаимоотношения задевали самолюбие других офицеров, особенно Колина Тримминга, личного телохранителя принца, который считал, что Барри переходит границы дозволенного.
Позже Барри говорил мне, что Тримминг предупреждал его, чтобы он особенно не сближался с принцессой, и советовал “прекратить все это”.
– А что я могу поделать? – спрашивал он, проводя рукой по своим редеющим светло-каштановым волосам. – Смешно думать, что я могу быть кем-то иным, кроме как телохранителем.
Он рассказал, как однажды за несколько часов до официального приема с Дианой случилась истерика.
– Она повторяла, что не выдержит этого, и с плачем упала мне на руки. Я обнял ее и успокоил. А что еще мне оставалось?
Я никогда не узнаю, ревновал ли принц и знал ли он вообще о дружеских отношениях Дианы со своим телохранителем. Но полицейские обязаны были докладывать Колину обо всем, что происходило во время их дежурства. Поэтому каждый раз, когда Диана похлопывала Барри по руке или нежно спрашивала: “Ну что бы я без вас делала?”, это заносилось в отчет. В конце концов ее дружеские жесты были неправильно истолкованы, что привело к падению Барри. Его перевели на другую должность. Два года спустя он погиб в автокатастрофе».
Стоит сказать, что у Чарльза тоже было свое доверенное лицо среди персонала – телохранитель принца Колин Тримминг; он был весьма надежным человеком, и принц прибегал к его услугам в особо важных случаях. Именно он сопровождал Чарльза во время его визитов к Камилле. Их взаимное доверие никогда и никем не подвергалось сомнению. Конечно, Диана побаивалась его, ибо понимала, что за всеми ее действиями всегда пристально наблюдают, и куда бы она ни пошла, с кем бы ни пообщалась, все это докладывалось Триммингу, а затем уже передавалось Чарльзу.
С телохранителем Барри Мэннеки
Из рассказов приближенных ко двору также известно, что Чарльз обсуждал свои семейные проблемы с преданным и верным слугой Пэдди. «Старый простой крестьянин Пэдди, похоже, нашел общий язык с принцем, чего не удалось сделать настоящему отцу Чарльза. Вернувшись, Пэдди рассказал мне, что они говорили о многих вещах и что принц откровенно рассказывал ему о своих отношениях с Дианой и о том, в каком состоянии находится их брак», – сообщает нам дворцовая экс-экономка Берри. Она же свидетельствует, что Диана во время приступов раздражительности, которые с годами только участились, вела себя просто отвратительно с прислугой, изводила горничных, издевалась над охранниками и проч. Так что не удивительно, что нам раскрыта тайна, «сколь жестокой и мстительной может быть Диана по отношению к персоналу». Судите сами. «Во время кризисов Чарльз и Диана вели себя по-разному. Чарльз, который изредка мог вспылить, утратив обычное спокойствие, становился более осторожным и сдержанным даже в самый разгар ссоры с женой. И даже если Диана давала ему пощечину или называла “напыщенным старым пердуном”, он старался сохранить достоинство. Принцесса после скандала могла на много дней впасть в ужасную депрессию, общаясь с окружающими при помощи угрюмых односложных ответов. Другая ее реакция – слезы и крик на прислугу».
Вместе с тем именно с прислугой Диане приходилось часто общаться как с ровней. Впрочем, здесь тоже имеются свои «скелеты в шкафу», при вытаскивании которых на свет Диана оказывается не такой уж и паинькой. «Принцесса довольно близко сходилась с некоторыми служащими. На их долю выпадала незавидная участь, поскольку все знали, что как бы хорошо Диана ни относилась к ним, рано или поздно наступит момент, когда она изменит свое мнение и отдаст симпатии другому. Это был изощренный способ держать людей в постоянном напряжении, поскольку от этих немногих «избранных» требовалась абсолютная преданность, а кроме того, их мучил страх потерять доверие». Это свидетельствует все та же Венди Берри.
Известно, что принцесса Уэльская не любила читать книг, но обожала смотреть сериалы вроде «Несчастного случая» или «Ангелов». Ей нравились драмы про полицию или на медицинскую тему, и на следующее утро после просмотра она часто обсуждала их с прислугой.
Лишенная возможности иметь преданных друзей, но нуждающаяся в общении, принцесса Уэльская начинает активно увлекаться оккультными науками. В Кенсингтонский дворец приглашаются медиумы, астрологи, хироманты, графологи, экстрасенсы, а также различные целители, использующие нетрадиционные методики лечения: остеопаты, специалисты по акупунктуре и японскому массажу, ароматерапевты и гидротерапевты.
Но никакие специалисты не помогли наладить катящиеся под уклон отношения супругов. Принц Чарльз, научившийся спокойно переносить напряженное молчание, все еще реагировал на слезы Дианы. Когда она закатывала истерику, он терялся и, в отчаянии ломая руки, спрашивал:
– Ну что на сей раз, Диана? Что я такого сказал, что ты из-за этого плачешь?
Но в конце концов он утвердился в мысли, что его слова и действия уже не смогут ничего изменить, и решил не обращать внимания на провокационные истерики жены.
