Анатолий Корольченко - Генерал Скобелев. Казак Бакланов
Он подъехал к ракетной батарее. Пара запутавшихся в постромках лошадей лежала, не в силах подняться.
— Меняйте коней! — приказал он капитану-артилле-ристу.
— Поменяем!.. Сделаем! — отвечал тот.
Подъехал отвечающий за обоз майор Навроцкий.
— Лошади падают… Верблюды… едва идут…
— Освобождайте их. Что не нужно, бросайте!..
И вот, наконец, спасительные колодцы. Всю ночь подходят уставшие люди. И сразу к воде. Словно обезумев, осаждали они колодцы, и пили, пили… Но подходили новые, вырывали котелки, фляги… Только бы утолить жажду… Охрана едва справлялась.
Буран утих так же внезапно, как и начался. За двое суток пали триста сорок верблюдов, треть лошадей, шесть тысяч пудов груза пришлось бросить в пути.
Узнав о потерях, Скобелев рвал на себе волосы: почему он, планируя переход, не учел возможность непогоды, не принял мер, чтобы не допустить таких потерь. Принимая часть вины на себя, он делал выводы на будущее.
До следующего колодца Ильтедже было двести верст. Дорога пролегала по песку. Наступили безветрие и зной. Ртутный столбик термометра поднимался к сорока, песок дышал жаром.
Полковник Ломакин не стал возражать, когда Михаил Дмитриевич предложил создать и возглавить авангардный отряд.
— Кого возьмете?
— Роту поручика Мазина, казачий взвод Дерюгина, еще два орудия и команду саперов.
— Мазин — офицер молодой. Желательно бы другого.
— Вот и пусть набирает опыт.
В предутреннюю рань авангард выстроился.
— Где барабан, поручик? — спросил Мазина Скобелев.
— Какой барабан? — офицер в недоумении смотрел на подполковника. Неужели в пустыне понадобится ротный барабан, который лежал в одной из повозок?! Но подполковник требовал именно его. Прибежал с барабаном запыхавшийся солдат.
— В голову колонны! И бить с первым шагом!
Почти с версту стучали палочки, и в такт им отдохнувшие солдаты шли в ногу, соблюдая строй и равнение.
Вот так всегда, поручик, рота должна ходить, — назидательно сказал он офицеру, когда авангард прошел с версту. — А теперь — вольно-о! Послабить ремни и расстегнуть воротнички!
На семнадцатый день пути, когда авангард далеко оторвался от главных сил, прибыл офицер из Оренбургского отряда, также направлявшегося к Хиве. Начальник отряда генерал Веревкин предписывал полковнику Ломакину изменить маршрут и идти к нему на соединение.
— А как же авангард? — спросил кто-то из офицеров. — Его никак не догнать. Скобелев не ходит, а летает.
— Ах ты, незадача какая! — посетовал Ломакин. Небольшой авангард оказывался оторванным от отряда и никак не мог рассчитывать на помощь в случае встречи с неприятелем. — Ну, да ладно. Авангард со Скобелевым не пропадет.
Шли пятые сутки, как небольшой отряд Скобелева, получив самостоятельность и свободу в действиях, находился в пути. Продвигался он быстрей, чем намечалось. Командир, запретив езду верхом, сам шел впереди, показывая подчиненным пример. Лишь когда необходимо было провести разведку, он садился на коня.
В полдень 5 мая отряд приблизился к колодцу Аты-Бай. До него оставалось верст шесть или семь. Проводник туркмен Садык предупредил, что место у колодцев неспокойное: там часто бывает банда Эдин-Бея.
— Одному ехать никак нельзя!
— А я с казаками. Эй, Дерюгин! Сажай шестерых на коней — и со мной! И ты, Садык, с нами, — скомандовал Скобелев.
Поручику Мазину он приказал усилить охранение и поспешить.
У колодца было спокойно, пусто. Казаки без спешки напоили коней, наполнили бурдюки. Только расположились на отдых, как проводник закричал:
— Бандиты, начальник! Там вот они, я сейчас их видел! — указывал он на недалекий бархан.
Словно в подтверждение, на гребне бархана выросли всадники. Столько же появилось на противоположной стороне.
— Приготовиться, — негромко скомандовал Скобелев, но все и так были настороже.
— Это бандиты! Видишь, винтовки у них! — испуганно говорил переводчик. — Посмотри, сколько их! Нам не совладать! О, аллах!
Бандитов больше сотни, все вооружены, на конях.
«Что предпринять? — мозг подполковника лихорадочно работал. — Выиграть время… Пока не подойдет Мазин… Поручик догадается атаковать».
— Эй, Садык! Спроси, кто такие?
Скобелев с туркменом направились к бандитам. И от толпы отделился всадник в полосатом халате и черной меховой шапке. Он гортанно закричал.
— Эдин-Бей приказывает бросить оружие и сойти с коней, — перевел Садык. — Если мы так и сделаем, он не тронет. А не послушаем, убьет.
— Скажи ему, чтоб он дал нам подумать, — проговорил Скобелев переводчику. — И еще скажи, что у казаков лошади добрые, да и оружие отдать вряд ли согласятся… Говори, Садык, больше, не спеши.
Туркмен говорил, казаки у колодца напряженно ждали, не выпуская из рук оружия, а Скобелева сверлила мысль о Мазине. Ведь если туркмены бросятся, они их сомнут, им никак не устоять. Не умением и храбростью, а числом возьмут.
— Эдин-Бей ждать не может. Его людям нужна вода. Одолевает жажда, хотят пить, — перевел Садык.
— Скажи, чтоб подождали. Сейчас, мол, решим. — Скобелев подъехал к казакам. — Ну что, братцы, будем драться. Вначале пальнете разом, потом ударим в сабли. Эдин-Бея — он на бархане, в чалме, я беру на себя. Только с боков прикройте.
Офицер незаметно расстегнул кобуру револьвера, дернул рукоять сабли: она легко подалась из ножен.
— Ну, с богом. — И тронул коня. Сблизившись, крикнул: — Эй, Эдин-Бей! Поди сюда! — и поманил рукой.
Эдин-Бей выехал не сразу, что-то сказал ближним и потом медленно стал спускаться. Скобелев видел под чалмой бородатое, скуластое лицо. За зеленым кушаком заткнут пистолет, на боку сабля.
И тут же вслед за ним бросились с десяток всадников. Казаки ударили по ним залпом, двоих сбили с коней, но остальные продолжали скакать, неслись на офицера. Эдин-Бей вырвал саблю.
— Так вот вы как! — Скобелев пришпорил коня, направил его на вожака.
Опережая главаря, он занес саблю и, вкладывая в удар всю силу, полоснул того по плечу. С головы слетела и покатилась под ноги коня чалма.
— Ой, ла-ла! Ла-ла! — окружили Скобелева всадники, но подле оказались казаки.
Образовав кольцо, они, защищая раненого командира, рубились из последних сил.
Поручик Мазин еще издали, увидев в бинокль всадников в лохматых шапках, почувствовал недоброе. Приказав Дерюгину скакать на выручку, поручик подал команду открыть огонь. Ракетчикам понадобилось всего несколько минут, чтобы зарядить станок.
