Мария Баганова - Рудольф Нуриев
Постановка Макмиллана прочно вошла в их репертуар, а в 1966 году спектакль был экранизирован. В 1990-м Нуриев последний раз танцевал «Ромео и Джульетту» в «Ковент-Гардене», исполняя в этот раз роль Меркуцио, а заглавные партии достались Сильви Гийем и Джонатану Коупу. Все сборы от спектакля пошли в пользу Марго Фонтейн, заболевшей раком костей и нуждающейся в дорогом лечении. Принцесса Маргарет и принцесса Диана аплодировали великой артистке, когда она в последний раз вышла кланяться с бывшим партнером своим восторженным поклонникам.
Дуэт Нуриев — Фонтейн просуществовал пятнадцать лет и породил миф об их романе. «Я очень любила Руди», — писала эта выдающаяся женщина, никогда не указывая на то, что между ними существовали интимные отношения. Она была замужем, любила и уважала своего мужа и всегда вела себя скромно и разумно.
Зато сплетники старались вовсю! Они даже создали легенду, что Марго Фонтейн родила от Нуриева ребенка — девочку, которая умерла сразу после рождения. Или не родила, а у нее был выкидыш — версии расходятся.
В шестьдесят лет Марго ушла со сцены. Последним их совместным балетом стало «Видение розы», или «Призрак розы» — десятиминутный чарующепрекрасный номер, созданный Фокиным в 1911 году для Вацлава Нижинского и Тамары Карсавиной на музыку Карла Марии фон Вебера («Приглашение к танцу»).
Декорации и костюмы для балета были созданы Львом Бакстом. Сюжетом послужила поэма Теофиля Готье: «. Тобою сорвана я для красы, / Весь вечер я тебе служила брошью / И увядала на твоей груди. / Я знаю многих, кто такой награды/ Желал. И ни на шаг не отходил, / Не завистью меня касался взглядом. / Когда бы так другие умирали! / Судьбу недолговечную мою / Они несчастной назовут едва ли»
Это эротическая фантазия юной девушки, вернувшейся домой после первого в жизни бала. К ее платью приколота алая роза, девушка засыпает, вдыхая ее аромат, и ей снится Юноша-роза. Он одет в алое трико, сплошь покрытое розовыми лепестками. Эти лепестки нашивались вручную перед каждым выступлением, и современники смеялись, говоря, что камердинер Нижинского заработал целое состояние, продавая смятые лепестки поклонницам.
Юноша влетает в комнату через окно вместе с легким ветерком, нежно подхватывает спящую девушку и увлекает ее в сомнамбулический танец. Фонтейн если и открывала глаза во время танца, то делала это очень незаметно. Ее героиня, ведомая партнером, действительно казалась спящей.
Но с первыми лучами солнца Юноша-роза оставляет свою возлюбленную и, одним прыжком перепрыгнув через подоконник, исчезает в саду. Рассказывают, что танцовщики специально измеряли высоту подоконника, рассчитанную под прыжок Нижинского. Выяснилось, что многие могут прыгнуть и выше, но Вацлав не просто высоко прыгал, он еще словно зависал над подоконником, чем вызывал у публики неистовые аплодисменты!
Фокин писал: «Spectre ни в одном движении не похож на обычного танцовщика, исполняющего для удовольствия публики свои вариации. Это — дух. Это — мечта. Это — аромат розы, ласка ее нежных лепестков, многое еще, для чего не найти определяющих слов, но это ни в коем случае не “кавалер”, не “партнер балерины”. Техника рук в этом балете совершенно отличная от правильных рук старого балета. Руки живут, говорят, поют, а не исполняют “позиции”».
Балет был настолько изящен и романтичен, что многие известные художники того времени запечатлели его в своих работах. Потом, после ухода со сцены Нижинского, балет был надолго забыт, а во второй половине XX века его вспомнили. «Призрак розы» восстановили сразу несколько выдающихся балетмейстеров, в том числе Марис Лиепа и Михаил Барышников. Нуриев, которого неоднократно сравнивали с Вацлавом Нижинским, с большим уважением относился к памяти Сергея Дягилева и к его творческому наследию. Он танцевал в нескольких балетах, созданных для Нижинского и труппы Дягилева, и его «ремейки» каждый раз находили признание у балетоманов и у критиков.
Глава 9. Приношение Нижинскому
Русский балет Дягилева — это балетная компания, основанная в 1911 году русским театральным деятелем и искусствоведом Сергеем Дягилевым. Она гастролировала в странах Европы и в США. Именно благодаря Дягилеву русский балет стал так популярен во всем мире.
Дягилев обладал особым чутьём на таланты; с его помощью состоялась карьера Вацлава Нижинского, Леонида Мясина, Михаила Фокина, Сержа Лифаря, Джорджа Баланчина, композитора Игоря Стравинского. Кроме того, Дягилев сотрудничал с Рихардом Штраусом, Эриком Сати, Морисом Равелем, Сергеем Прокофьевым, Клодом Дебюсси. Над декорациями и костюмами дягилевских постановок работали Леон Бакст и Александр Бенуа. Позднее Дягилев привлекал в качестве декораторов Пабло Пикассо, Андре Дерена, Коко Шанель, Анри Матисса.
Умер Сергей Дягилев в 1929 году от диабета и связанных с ним осложнений. Созданный им «Русский балет» просуществовал еще несколько сезонов, но память о нем была еще свежа в шестидесятые, когда Нуриев принялся возрождать дягилевские шедевры.
Нуриева часто сравнивали с Вацлавом Нижинским, находили их похожими по стилю, по физическим возможностям, по артистичности и манере исполнения. Артистическая карьера Вацлава Нижинского, прозванного современниками «богом танца», «царем воздуха», длилась всего десять лет, но за этот короткий срок он успел стать легендой. Однако при своей необыкновенной артистической одаренности Нижинской никогда не демонстрировал большого ума и вообще был плохо приспособлен к жизни. Будучи первым в танцевальном классе, он едва сдал остальные предметы. Кроме того, Нижинский был очень косноязычен, застенчив и почти не умел выражать свои мысли и чувства словесно. Танец был для него единственным средством общения с миром.
Несмотря на эти недостатки, юный Нижинский быстро стал популярен. В первый свой сезон в Мариинском театре он танцевал практически во всех классических балетах и в новых постановках Фокина, был партнером Матильды Кшесинской, Анны Павловой, Ольги Преображенской. В жизни его никак нельзя было назвать красавцем, но на сцене Нижинский совершенно преображался, в движениях появлялась грация, его пластика становилась завораживающей. Зрителей поражали его прыжки: вопреки закону всемирного тяготения Нижинский буквально зависал в воздухе.
На Нижинского обратил внимание Сергей Дягилев и пригласил артиста в свою труппу, обеспечив ему европейский триумф. А вот в России карьера Нижинского не сложилась: императрицу Марию Федоровну шокировал костюм танцовщика — копия исторического мужского костюма XIV века с очень узким обтягивающим трико. Она сочла это одеяние возмутительным, неприличным. Театральная дирекция, перепугавшись монаршего гнева, поспешила, уволить Нижинского, и русские зрители больше его не видели.
