Игорь Оболенский - Мемуары матери Сталина. 13 женщин Джугашвили
После окончания войны возникла идея сделать из Якова киногероя. Режиссер Михаил Чиаурели в свою картину «Падение Берлина» хотел вставить эпизод, в котором бы действовал Яков Джугашвили.
Об этом вспоминал секретарь Абхазского обкома партии Акакий Мгеладзе: «Во время одной из встреч Михаил Эдишерович (Чиаурели - прим. И. О.) рассказал мне, как, работая над сценарием, а затем снимая кино - эпопею «Падение Берлина», согласовывал эпизод, который сценарист и режиссер считали нужным показать в картине. Эпизод был посвящен тому, как Яша Джугашвили попал в плен, как он себя мужественно вел в немецко-фашистском застенке, как геройски погиб, не посрамив своего отца. Сталин категорически запретил снимать этот эпизод».
«. отец не согласился, - пишет своей книге Светлана Аллилуева. - Я думаю, он был прав. Чиаурели сделал бы из Яши такую же фальшивую куклу, как из всех остальных. Ему нужен был этот «сюжет» лишь для возвеличения отца, которым он такупоенно занимался в своем «искусстве». Слава Богу, Яша не попал на экран в таком виде.»
Поделился своими воспоминаниями о старшем сыне вождя и сын Лаврентия Берии Серго: «Я не знаю, носило ли поведение Сталина, отказавшегося спасти сына и его семью, показной характер или нет, но факт остается фактом. Сталин поступил так, а не иначе. Знаю от Светланы, что, когда ему доложили о пленении сына, он очень тяжело это переживал. Заметили это и окружающие. Светлана рассказывала, что он стал забирать ее по ночам к себе и часами вспоминал о детстве Якова. Он даже внешне изменился в те, безусловно, тяжелые для него дни.
Яша был цельный человек, который никогда ни перед кем не двурушничал. Таким я его запомнил. Внешне был очень сдержанный и медлительный. Противоположность Василию. Возможно, это от матери перешло. В Грузии, в горах, живут рачинцы. Считается, что мужчины там - рыцари, но несколько медлительны. Когда Яша медлил с какими-то решениями, Сталин иногда шутя называл его рачинцем».
Когда я оказался в гостях у бывшей жены Серго Берии, внучки писателя Максима Горького Марфы Пешковой, она призналась мне, что Яков Джугашвили был ее первой детской влюбленностью.
«Я была совсем девчонкой, когда попала на дачу к Светлане (Аллилуевой - прим. И. О.). На выходные в Зубалово приезжал Яков с женой. Когда мы вместе оказывались за столом, я не могла оторвать от него взгляд. Он был очень красивым молодым человеком. И чувствовалось, что и очень достойным».
В 1977 году, накануне своего 70-летия, Яков Джугашвили был посмертно награжден Орденом Отечественной войны Первой степени.
Что же касается судьбы того самого фельдмаршала, на которого Сталин отказался обменять сына, то она сложилась довольно благополучно. Конечно же, применительно к плененному офицеру вражеской армии.
Находясь в лагере, Паулюс имел повара, адъютанта. В фашистской Германии за фельдмаршала ответила его семья: сын был арестован, а дочь и сноха отправлены в концлагерь Дахау.
В 1953 году Паулюс получил разрешение вернуться в Германию, правда, в Восточную, которую контролировала советская сторона. Читал лекции, выступал на конференциях.
Его последний день наступил в находящемся под охраной особняке в элитарном районе Дрездена, в 1957 году.
Как сложились судьбы других действующих лиц этой истории?
Брат Екатерины Сванидзе Александр, тот самый, благодаря которому и состоялась встреча Иосифа с первой женой, стал пламенным большевиком.
Был министром финансов советской Грузии, несколько лет проработал в Женеве, вернувшись, возглавил Внешторгбанк в Москве. Он и его жена Мария были одними из самых доверенных людей в доме Сталина. Это произошло во многом благодаря Надежде Аллилуевой, которая заботилась о родственниках первой жены Иосифа.
Светлана Аллилуева вспоминала: «К дяде Алеше я бросалась всегда на шею и не слезала с его колен. Я говорю лишь о том, что знаю или видела сама. Я видела и помню, что отец любил их обоих, особенно дядю Алешу, и они бывали у нас как близкие люди. Были ли у них разногласия политического характера?
... Возможно, что да. В те времена люди позволяли себе иметь собственное мнение и имели его по всем вопросам, не уклоняясь от жизни, не пряча голову в кусты от сложных проблем. Но я не знаю ничего об этом, у меня нет свидетельств.
Я знаю, что все они были не только родственниками, но и близкими людьми, и что их слова, их мнения, их информация о реальной жизни (от которой отец уже в те годы был отдален) имели для отца огромное значение. И, без сомнения, тогда он доверял им, как людям близким и, безусловно, тогда ему не приходило в голову, что все они являются тайными «врагами народа» и его личными противниками (что стало для него позже, к сожалению, равнозначным...)».
О близких отношениях Сталина с братом первой жены говорил и Никита Хрущев.
«Наиболее, на мой взгляд, близкий человек к Сталину был тихий и спокойный грузинский интеллигент Алеша Сванидзе, брат жены Сталина, грузинки, которая давным-давно умерла.
Алеша часто бывал у Сталина, я его не раз там видел. Было заметно, что Сталину очень приятно вести беседы с Алешей. Чаще всего они говорили о Грузии, ее истории, ее культуре.
Не помню, какое образование имел Сванидзе, но человек он был культурный, начитанный, был другом детей Сталина. Дядя Алеша, как его звали, часто ночевал у Сталина».
И вот этого самого «начитанного и близкого» Алешу Сванидзе и его жену в 1937 году арестовали. Пять лет Сванидзе провел в лагере. А в феврале 1942 года был расстрелян. Ему было 60 лет.
Рассказывали, что перед расстрелом сотрудники лубянского ведомства предложили Сванидзе признать себя вредителем, в обмен обещая сохранение жизни. Мужчина лишь отрицательно покачал головой. Когда о таком поведении Сванидзе доложили Сталину, тот хмыкнул: «Надо же, какой гордый!»
Его жена, Мария Сванидзе, в это время находилась в лагере в Казахстане. Когда ей сообщили о расстреле мужа, она умерла на месте. От разрыва сердца.
Все связи с прошлым были разорваны. Фамилию Сванидзе в доме Сталина никто не решался даже упоминать.
Имя Екатерины стало звучать из уст Сталина лишь в последние годы жизни, когда он полюбил вспоминать о юности, Грузии и своей первой любви.
В 1951 году Сталин пригласил на свою дачу в Новом Афоне секретаря Абхазского обкома партии Акакия Мгеладзе. На дорогу выделил ему ровно 17 минут и был удивлен, когда водитель сумел добраться всего за пятнадцать.
«Он посмотрел на свои часы, улыбнулся и сказал, что мы приехали на две минуты раньше. «Хотя шофер рачинец», - добавил он. Видимо, в шутку он хотел подчеркнуть, что рачинцы медлительны. Он их знал хорошо, ведь первая жена была рачинкой».
