Александр Керенский - Россия на историческом повороте: Мемуары
И до наших дней западные демократы никак не могут осознать, что война 1914 года, которая разрушила устои нормальной жизни всех классов общества, одновременно вызвала к жизни не имевшие прецедента настроения, поразившие не столько аристократические и буржуазные слои общества, сколько рабочий и средний классы.
В самое трудное время Февральской революции и войны демократия в России также оказалась под перекрестным огнем: со стороны коммунистов и со стороны генералов, подстрекаемых капиталистическими тузами. Именно генералы получили поддержку союзников. И в Германии демократия тоже оказалась раздавленной в схватке коммунистов и нацистов. Столкновение коммунистов и фашистов привело к тем же результатам в Италии.
В начале второй мировой войны французы на какое-то время утратили способность к сопротивлению из-за глубокой внутренней веры в то, что лишь Сталин способен спасти их от нашествия гитлеровских полчищ. Однако не прошло и трех недель с нападения Германии на Польшу, как Сталин сбросил с себя маску защитника свободы и публично признал факт заключения советско-германского пакта, подписанного в его присутствии Молотовым и Риббентропом. С этого момента шовинистические круги во Франции открыто перешли на сторону Муссолини и Гитлера.
10 мая 1940 года Гитлер бросил в бой свои танковые дивизии под командованием генерала Гудериана, и 22 июня Франция была вынуждена подписать в Компьене соглашение о перемирии.
После капитуляции Франции вся континентальная Европа (за исключением Швеции и Швейцарии) оказалась под игом гитлеровской диктатуры. Однако, несмотря на ошеломляющий молниеносный успех Гитлера, война была далека от завершения. Англия продолжала упорно сопротивляться, а за океаном застыла в ожидании грозная мощь Соединенных Штатов.
22 июня 1941 года гитлеровские армии вторглись в Россию, еще раз подтвердив внутреннюю противоестественность пакта, заключенного между Москвой и Берлином. В том же году 7 декабря Япония уничтожила в Пирл-Харборе значительную часть военного флота Соединенных Штатов. 8 декабря Соединенные Штаты официально вступили в войну.
Через четыре года Германия, Италия и Япония прекратили существование как политические и военные державы. Но и Западная Европа перестала быть центром управления миром. Судьбы мира оказались в руках нового всемогущего триумвирата. Еще до окончания войны этот триумвират (Рузвельт, Сталин, Черчилль) выработал условия возмездия для побежденных, пришел к соглашению о переустройстве демократии, а также об установлении порядка и мира во всем мире. И действительно, как это видно из Ялтинских соглашений, этот триумвират заложил основы мира, возникшего после 1945 года.
Во времена Ялты Гопкинс заявил Роберту Шервуду: «В глубине души мы действительно верили, что это был канун того дня, о наступлении которого мы мечтали и говорили в течение многих лет. Мы были абсолютно уверены в том, что одержали первую великую победу мира, и под словом «мы» я подразумевал всех нас, все цивилизованное человечество. Русские показали, что они могут поступать разумно и проницательно, и ни у президента, ни у кого-либо из нас не оставалось сомнения в том, что мы сможем ужиться с ними и работать мирно так долго, как это только можно себе представить. Должен сделать к этому лишь одну поправку: мы все в глубине души боялись тех непредсказуемых событий, которые могут последовать, если что-то случится со Сталиным. Мы были уверены, что можем полагаться на его разумность, трезвость суждений и способность взаимопонимания, однако мы никогда не знали, кто или какие силы стоят за ним в Кремле…»[327]
В свете нашего послеялтинского опыта это заявление Гопкинса поражает своим идеализмом, трудно даже представить себе, что его сделал один из тех, кто принимал участие в Ялтинской конференции. И в этом смысле оно может послужить для нас ключом к пониманию причин, почему вместо новой эры мира конец войны возвестил начало холодной войны.
Рождение новой эры17 сентября 1919 года Ллойд Джордж выступил в палате общин с речью, в которой так обосновал свою политику всемерного ослабления России и предотвращения воображаемого вторжения русских в Индию: «Давайте реально рассмотрим наши трудности. Возьмем Балтийские государства… Потом Финляндию… Польшу… Кавказ… Грузию, Азербайджан, русских армян. Кроме того, существуют Колчак и Петлюра — все это антибольшевистские силы. Почему же они не объединяются? Почему мы не можем их объединить? Да потому, что стоящие перед ними цели в основе своей несовместимы. Деникин и Колчак сражаются во имя достижения двух целей. Первая — уничтожение большевизма и восстановление в России нормального правительства. Во имя этого они способны найти общий язык со всеми силами, но вторая их цель — борьба за восстановление единой России. Так вот, не мне говорить вам, отвечает ли такая политика интересам Британской империи. Был у нас великий государственный деятель… лорд Биконсфилд, который утверждал, что огромная, гигантская, колоссальная, растущая Россия, подобно леднику неумолимо движущаяся в сторону Персии и к границам Афганистана и Индии, представляет для Британской империи величайшую угрозу, какую только можно себе представить».
Что касается Индии и сохранения Британской империи, то Ллойд Джордж безнадежно отстал от времени. Уже к тому времени борьб за освобождение Индии развернулась по всей стране и, как впоследствии показало побоище в Амритсаре, постоянно набирала силу. Kpомe того, в конце марта 1919 года Ганди развернул кампанию ненасильственного сопротивления, вылившегося в упорную и длительную борьбу, которая четверть века спустя увенчалась завоеванием независимости. Одновременно на пороге независимости в то время стояла и Ирландия.
В 1880 году Достоевский предсказывал неизбежность всеевропейской войны. Он считал, что эта война станет для Европы своеобразным искуплением за многовековое угнетение народов Азии и Африки.
Европейские державы в 1914 году конечно же не ставили перед собой цель освобождения цветных народов от колониального ига; они скорее стремились произвести передел среди победителей колониальных и полуколониальных территорий. Однако те лозунги, под которыми сражались союзники, провозглашали свободу для всех народов будущего свободного и демократического мира. Эти лозунги проникли во все уголки охваченного войной мира и, по сути дела, стали символами надежд и устремлений угнетенных народов. И вскоре борьба за освобождение от иностранного господства уже велась не только в Ирландии и Индии, она охватила всю Азию, весь мир. Таким образом, движение за независимость и национальное возрождение вскоре стало явлением общемирового масштаба. Подавить это движение было невозможно, его можно было лишь сдерживать. Или усилить.
