Александр Хинштейн - Ельцин. Кремль. История болезни
20
О том, что Ельцин взломал дверь в горбачевский кабинет, я, честно говоря, никогда не слышал. Вряд ли он стал бы делать это без меня. В Верховном Совете РСФСР, когда Ельцин въехал в бывший кабинет Воротникова, – там, да, действительно, в ознаменование победы мы «окропили» кабинет в первое же утро: Ельцин, Суханов, я.
21
Ельцин, действительно, не переносил, если чего – то он не понимал. Наоборот, ему обязательно требовалось показать, что он даже в самых узких вопросах разбирается лучше других; удивить, поразить окружающих. Для этого у него всегда существовали «домашние заготовки». Скажем, еще со свердловских времен Ельцин выучил, что кур на птицефабриках кормят шротами. Это такой специальный препарат, очень дорогой, только на валюту, вроде куриной виагры. И вот, если приезжает он на птицефабрику или собирает совещание по сельскому хозяйству, непременно интересуется: а что вы добавляете курам в пищу? Обычно водили его по хозяйствам не специалисты, а директора, они, конечно, таких тонкостей не знали. «Что добавляем? Ну, комбикорм…». – «А шроты?» И, поставив собеседника в тупик, Борис Николаевич расплывался в многозначительной, торжествующей улыбке. Хотя, кроме одного заученного этого слова, ничего больше о птицеводстве не знал.
22
Никто телефон прямой связи Хасбулатову не выключал: Ельцин просто перестал брать трубку. А Хасбулатову неудобно было в этом признаваться: одно дело – вырубить связь, и совсем другое – игнорировать звонки.
23
Руцкому выделили целый блок в 1 – м корпусе Кремля. Но его это, действительно, здорово задевало. Он считал, что вице – президент должен сидеть рядом с президентом, но все кабинеты в 14 – м корпусе расхватали ельцинские помощники.
24
Первое время Руцкой очень нравился Ельцину. Свое мнение он изменил после одного случая. Когда Ельцин выиграл президентские выборы, Баранников организовал роскошный праздник: на острове, недалеко от Москвы. Руцкой выпил три рюмки, моментально опьянел и понес всякую ересь: через слово мат. Шеф сквернословия не терпел органически: он сам не ругался и другим не позволял… А что вытворяла Людмила, жена Руцкого, даже стыдно вспоминать. В общем, от всего увиденного Ельцин с Наиной пришли в ужас: но было поздно – выборы прошли. Я уже заранее знал о его «фокусах», поэтому все патроны в пистолетной обойме были мной сварены в кипятке. А боек – я и вовсе спилил: он до сих пор валяется в 14 – м корпусе Кремля.
25
Я в это не верю. Как, интересно, они могли по уже эвакуированному с поля боя офицеру определить, откуда велась стрельба. Все это – сказки из той же серии, что на стадионе «Красная Пресня» был организован якобы лагерь смерти, где мы расстреливали патриотов.
26
Я был в этой поездке в Кемерово. Ельцин тогда, действительно, раздевался догола, чтоб искупаться, но женщин вокруг не было. И никаким «прибором», а уж тем более «могучим» он не тряс.
27
И эта история – тоже из разряда баек. Как было дело? В Дагомысе, на волнорезе, хозяева накрыли столы. Не скажу, чтоб сильно Ельцин был пьян – так, навеселе. Мимо шла какая – то женщина, и он стал с ней заигрывать. «Вы купаться идете?». – «Купаться». – «Ну, давайте, я вам помогу». И легонько подтолкнул ее в воду. А чтобы швырять ее, как Стенька Разин княжну – не было такого.
28
Впервые слышу, чтоб Наина выговаривала что – то моей жене. С тем же успехом она могла отчитывать и сухановскую жену: Лева пил с президентом не меньше моего.
29
У Ельцина, сколько б он не выпил, язык никогда не заплетался. Он просто начинал говорить громче и принимался нести всякую ерунду.
30
На эту операцию – по исправлению носовой перегородки мы легли одновременно. Как только Ельцин стал отходить от наркоза, он улучил момент, когда Наина отвлеклась, явился ко мне в палату, и мы на радостях распили бутылку водки.
31
Все вокруг знали, что Ельцин непременно должен быть везде первым. И Барсуков, и Грачев и я, играя с ним, например, в бильярд, обязательно поддавались. Если я хотел его обидеть, то проигрывал не с сухим счетом, а забивал пяток шаров. В таких случаях Ельцин мгновенно вскипал, ломал кий об колено и уходил прочь.
32
Когда в ночь на 1 января в Грозном шли затяжные бои, Ельцин отмечал в «Завидове» Новый год. Он, правда, поднимал тост «за наших ребят», но исключительно для проформы; очень быстро набрался и начал дурачиться. А рано утром Борис Николаевич вспомнил вдруг, что у Грачева день рождения, вызвал меня с Барсуковым и приказал отвезти Павлу Сергеевичу подарок. Барсуков с Сосковцом полетели на один день в Ханкалу. Как они потом рассказывали, Грачев был здорово с похмелья. Пока солдаты гибли в Грозном, их министр вовсю праздновал Новый год.
33
В момент нападения Басаева на Буденновск Ельцин собирался как раз вылетать на саммит в Галифакс. Его многие уговаривали остаться в России, но Борис Николаевич даже и слушать этого не хотел. «Ничего серьезного, – отвечал он. – Пусть Черномырдин во всем разбирается».
34
До конца 1995 года он постоянно твердил, что на второй срок не пойдет. Решение переизбираться Ельцин принял, когда после первого инфаркта лежал в Барвихе.
35
«Семибанкирщина» – это чистая выдумка журналистов. Просто семеро банкиров написали Ельцину письмо об угрозе коммунистического реванша, но лишь несколько из них финансировали потом его избирательную кампанию. Вот те, кто был спонсором – всего 10 банков, – и стали реально влиять на ситуацию.
36
Подтверждаю, что Запад активно давал деньги под выборы Ельцина. Миллиард долларов обещал Гельмут Коль. По полмиллиарда скинулись Ширак и Мейджор. Все переговоры с ними вел управделами Бородин. Я был причастен к одному такому траншу – итальянскому. Весной 1996 года мы с Бородиным и министром внешней экономики Давыдовым летали в Рим на переговоры с итальянским премьером Берлускони. Как сейчас помню, встреча проходила на какой – то закрытой, чуть ли не конспиративной квартире. В итоге Берлускони выделил миллиард долларов – без отдачи. Все остальные – давали деньги как бы в долг.
37
Мы давали с ним клятву на крови даже дважды. Году в 1991 – м, во время поездки в Якутию, Ельцин спьяну полоснул меня подаренным ножом по руке. Пошла кровь. Ему стало неудобно. Давай, говорит, ты меня тоже резани. Я, понятно, отказывался, но он настоял. А потом, выпив еще, неожиданно загорелся идеей: побрататься кровью. Ну, мы и побратались. Через несколько лет то же самое он повторил уже в президентском клубе на Воробьевых горах. Следы от этих ельцинских порезов сохранились у меня до сих пор.