Дмитрий Табачник - Полководцы Украины: сражения и судьбы
Москаленко вспоминал о своем ощущении в тот момент, когда стало ясно, что удалось вывести своих солдат из котла смерти: «Наша группа вышла из окружения 27 сентября, и этот день запомнился мне как особенный, необыкновенный. Ведь тот, кому довелось побывать во вражеском кольце и вырваться из него, как бы начинал жить заново. Так было и со мной.
Вспомнил, как в тяжких боях, которые мы вели в окружении, нет-нет да мелькала в голове мысль: а что с другими нашими армиями, фронтами, неужели и там?.. Гнали прочь эту мысль, сердцем чуяли: нет, это не конец, навязанная нам война еще только начинается, и мы сумеем повернуть ее ход в свою пользу. В этой уверенности мы черпали силы для новых и новых схваток с врагом».
Впоследствии Москаленко подробно написал об окружении войск Юго-Западного фронта в своих воспоминаниях, и при этом для него главным была правда об этой трагедии, а не лакировка прошлого, чем грешили многие военные мемуаристы. Показательна высокая оценка воспоминаний со стороны Константина Симонова, оценившего в них прежде всего, абсолютную правдивость: «Работу я Вашу читал с большим интересом. Конечно, многое, связанное с киевским окружением, читать тяжело. Но тут без правды не обойдешься. Да и вообще в конечном итоге нигде и ни в чем не обойдешься без правды. И этой правдой мне и дорога прежде всего Ваша работа».
После выхода из окружения Москаленко назначают командиром конно-механизированной группы (КМГ) войск 13-й армии Юго-Западного фронта. Управление таким сложным подразделением как КМГ требовало от его командира особенного воинского искусства, и Москаленко в полной мере проявил его, участвуя в Елецкой наступательной операции. Москаленковская КМГ стала одной из основных ударных сил в этом контрнаступлении советских войск, в том числе при освобождении Ельца.
С этого времени за Москаленко закрепляется репутация мастера наступления подвижными соединениями, и Сталин недаром называл его «генералом наступления». Позднее даже в его служебной аттестации за подписью командующего 1-м Украинским фронтом маршала И. Конева было сказано, что «лучше умеет наступать, чем обороняться».
Москаленко умел «заразить» своим наступательным порывом, уверенностью в неизбежном успехе все подчиненные ему войска, с которыми он мог решать сложнейшие задачи. Не в последнюю очередь это происходило потому, что солдаты любили своего генерала за заботу о них. Ортенберг, повидавший за войну немало генералов, для которых забота о солдате была чрезвычайно важным делом, все же особенно выделял Москаленко.
Вот что военный журналист рассказывал об этом, чрезвычайно важном для повышения боеспособности войск, качестве «генерала наступления»: «В одном из батальонов Кирилл Семенович обратил внимание на солдат – выглядели они не очень хорошо. Сколько ни допытывался, нет ли жалоб, как кормят, дают ли, что положено, и вообще, знают ли они, что им положено, – все в один голос отвечали, не желая, очевидно, подводить своих командиров: «Жалоб нет». Но от глаз командарма не ускользнули иронические улыбки на их лицах. И он заставил бойцов разговориться. Те признались, что кормят плохо, в бане давно не были. Опросил многих командиров подразделений и убедился, что ни одному из них не известны нормы довольствия. Конечно, в батальоне порядок был наведен тотчас. А на следующий день во все дивизии и полки пошла листовка политотдела, в которой были напечатаны нормы довольствия бойцов и решение Военного совета, обязывающее всех офицеров изучить эти нормы, листовку хранить у себя и строго следить за тем, чтобы боец получал все, что ему положено, по суворовскому принципу: “Свой паек съедай, а солдатский – солдату отдай”».
В дальнейшем, на протяжении всей войны, Москаленко неизменно успешно проводил крупные наступательные операции, всеми способами при этом стараясь максимально снизить потери своих войск.
После успеха в Елецкой наступательной операции Москаленко назначается заместителем командующего 6-й армией Юго-Западного фронта. 6-я армия сыграла важную роль в проведении 18–31 января 1942 г. Барвенковско-Лозовской наступательной операции. Оборонявшиеся в зоне наступления армии немецкие дивизии понесли большие потери и к концу советского наступления в значительной степени утратили боеспособность.
В середине февраля 1942 года Москаленко назначается командиром 6-го кавалерийского корпуса, но уже в следующем месяце – командующим 38-й армией. Потом он недолго командует 1-й танковой, 1-й гвардейской, 40-й армиями, пока в октябре, но уже 1943 года, вновь не возвращается к 38-й, с которой уже не расстается до конца войны.
Весной 1942 г. Москаленко принимает участие в Харьковской наступательной операции и, еще до ее начала, понимая всю авантюрность хрущевского замысла, требует серьезного усиления своей армии (что могло бы потом решающим образом изменить ход событий). Командарм так вспоминал о трагедии под Харьковом, и его оценка представляется абсолютно точной: «…армия имела минимальные возможности для успешного прорыва обороны противника. Между тем после выполнения этой ближайшей задачи она должна была по существу одними лишь собственными силами окружить и уничтожить чугуевско-балаклеевскую группировку противника и одновременно частью сил наступать на Харьков с востока. Было очевидно, что необходимыми для этого силами и средствами армия не располагала. Такой вывод подсказывался опытом мартовской операции, воспоминания о которой были еще свежи. Тогда армия имела значительно большие силы и средства, но так и не смогла добиться решительного успеха. Та же задача была ей поставлена по плану предстоящей операции, однако выполнять ее надо было меньшими силами и в более сложной обстановке.
Изложив командующему фронтом все перечисленные аргументы, я предложил усилить армию. Но просьба моя была отклонена.
Дух оптимизма, к сожалению, оказавшегося неоправданным, витал на командном пункте фронта. Как это ни странно, Военный совет фронта уже не считал противника опасным. Мое сообщение о мероприятиях командования неприятеля в полосе предстоящего наступления 38-й армии не привлекло внимания. Напротив, меня усиленно уверяли, что противостоящий враг слаб и что мы имеем все необходимое для его разгрома.
Военный совет юго-западного направления был убежден в непогрешимости своей оценки сил противостоящего врага. Настолько убежден, что упорно отстаивал ее и в конце концов отстоял на вышеупомянутом заседании Ставки Верховного Главнокомандования, на котором присутствовали Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко и генерал И. X. Баграмян.
Ставка Верховного Главнокомандования согласилась с тем, что Военный совет юго-западного направления разгромит имевшимися в его распоряжении силами и средствами харьковскую группировку противника и освободит весь промышленный район. Поскольку, по мнению Военного совета направления, противник там был слаб, то и вопрос о значительном усилении наших войск на юге не обсуждался.
