Владимир Костенко - На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг.
Тактический план прорыва через пролив мог быть решен и в виде совместной операции, причем быстроходный отряд должен был бы восполнить отсутствие броненосных крейсеров при эскадре и служил бы активным авангардом. Его поддержкой должен был бы служить быстроходный крейсерский отряд: «Ослябя», «Олег», «Аврора», «Светлана», «Жемчуг» и «Изумруд».
Тихоходный отряд из шести броненосцев и трех старых броненосных крейсеров, располагавший ходом 12–13 узлов, мог бы идти по кратчайшему пути к уссурийским берегам. В случае столкновения с главными силами адмирала Того быстроходный отряд должен был бы завязывать бой, маневрируя таким образом, чтобы обеспечить вступление в действие и второго отряда.
При выборе туманной погоды и использовании ночного времени имелись шансы дойти до района Владивостока без столкновения. Если же бой все-таки и произошел бы, то он велся бы не на подготовленном японском плацдарме, а вблизи русских берегов. Подбитые корабли могли бы дойти до своего порта, а противнику пришлось бы вести свои поврежденные корабли через все Японское море. В ночных минных атаках смогли бы принять участие только японские крупные, мореходные миноносцы, число которых у японцев было невелико.
Если бы русская эскадра, придя во Владивосток после тяжелого похода, привела себя в порядок, то ее практическая ударная сила сразу возросла бы вдвое. Эта перспектива заслуживала серьезного внимания. Но для достижения ее Рожественский ничего не предпринял, а своим образом действий, составом эскадры и построением в одну боевую кильватерную колонну из совершенно разнородных кораблей лишил ее маневренности и обрек на постепенное уничтожение противником, с первого момента захватившим всю тактическую инициативу.
Тяжелые последствия неправильной подготовки эскадры к проведению операции прорыва далее были усугублены рядом тактических ошибок командующего в период подготовки к бою и во время его завязки.
Вступая в Цусимский пролив сомкнутым строем одной кильватерной колонны в сопровождении транспортов, Рожественский пренебрег возможностью истребить легкие передовые разведывательные отряды японцев, выдвинутые далеко вперед и оторванные от его главных сил.
Крейсер «Идзуми», а затем отряд четырех крейсеров адмирала Дева и, наконец, отряд береговой обороны с «Чин-Иен» могли быть втянуты в авангардный бой, отрезаны и уничтожены быстроходными кораблями нашей эскадры. Эта предварительная схватка дала бы возможность развернуть силы эскадры, разделив ее на однородные отряды, и ослабить противника. Но Рожественский, идя напролом через Цусиму, не хотел «даром бросать снаряды». А через несколько часов эти вспомогательные отряды японцев набросились на тыл эскадры и нанесли ей весьма чувствительный вред. Между тем успешная завязка сражения дала бы предварительный боевой опыт кораблям русской эскадры и пробудила их боевую инициативу.
Когда Рожественский отделил четыре новых броненосца и выстроил их в самостоятельную колонну вправо от остальной эскадры, то все усмотрели в этом маневре намерение использовать самый сильный отряд для активного удара противнику в момент завязки генерального боя. К сожалению, командующий не выстроил 1-й броненосный отряд строем фронта впереди эскадры, как, видимо, намеревался сначала, а допустил его перестроение «последовательно». В результате этого 1-й отряд выстроился параллельной колонной справа в расстоянии 13 кабельтовых. Когда Того появился впереди по курсу русской эскадры справа и неожиданно стал переходить налево, как бы стремясь разойтись контр-курсом, Рожественский отказался от выделения 1-го отряда в отдельную колонну и решил снова перестроить всю эскадру в единую общую кильватерную колонну, имея четыре новых броненосца в голове.
Перестроение 1-го отряда на прежний курс было выполнено по сигналу адмирала последовательно за «Суворовым» со скоростью всего 11 узлов, тогда как левая колонна, с «Ослябя» в голове, продвигалась со скоростью 9 узлов.
«Суворов» повернул влево на 4 румба и пошел по диагонали, но превышение его скорости всего на 2 узла против «Ослябя» оказалось недостаточным, чтобы все четыре броненосца успели опередить левую колонну. Только два передних корабля, «Суворов» и «Александр», успели выйти на курс, а «Бородино» и «Орел» сошлись с «Ослябя», который, чтобы пропустить их вперед, сначала сбавил ход, а затем был вынужден застопорить машины. Трудность построения осложнилась еще тем, что «Суворов», выйдя на курс, сразу сбавил ход до 9 узлов и этим еще задержал вступление в строй «Бородино» и «Орла».
«Ослябя» был принужден застопорить машины, но не предупредил задние корабли. «Сисой» и «Наварин», чтобы не налезть на «Ослябя», вышли из строя влево. Весь строй 2-го и 3-го отрядов нарушился. Корабли налезали друг на друга и отворачивали носы. В это время противник уже делал впереди поворот на 16 румбов и на циркуляции сразу открыл огонь, пристрелявшись к неподвижному «Ослябя».
Так весь маневр Рожественского с отделением 1-го отряда и обратным перестроением не только вышел впустую, но и привел всю нашу левую колонну к полному расстройству и подставил под сосредоточенный удар японской эскадры головной корабль 2-го отряда «Ослябя».
Русская эскадра в течение всего дневного боя шла со скоростью 9 узлов, а японская колонна обгоняла ее ходом в 16 узлов, заходя вперед и охватывая ее голову. Этот маневр давал японцам возможность сосредоточить огонь двенадцати кораблей по нашим передним пяти броненосцам, тогда как семь хвостовых русских кораблей оставались вне линии боя. Преимущество тактической скорости колонны противника на 7 узлов не было предопределено элементами японских и русских кораблей, но явилось следствием организации русской эскадры.
Командующий, считая, что присутствие тихоходных транспортов с ходом в 10 узлов при эскадре обязательно, сделал вывод, что в соединенном виде эскадра не может иметь общий ход более 9 узлов. Поэтому к этой скорости он решил приурочить и ход всех боевых кораблей, хотя в его колонне имелись пять броненосцев с ходом от 16 до 18 узлов и семь старых кораблей, способных развивать от 12 до 14 узлов. Старые броненосные крейсера «Донской» и «Мономах» могли развить до 13 узлов, а все остальные крейсера — от 18 до 24 узлов. Таким образом, была принята боевая скорость всего соединения в 9 узлов применительно к четырем тихоходным транспортам, как будто весь боевой флот имел задачей служить лишь конвоем при транспортах! Оправданием такого решения служило заявление Рожественского, что «мы удирать не собираемся».
Японцы в ходе боя показали, что скорость, от которой зависит маневренная гибкость, является не менее важным боевым фактором, чем артиллерийское вооружение.
