Игорь Мусский - 100 великих афер
В понедельник, 9 декабря, скандал с Фостером разгорелся с новой силой. Выяснилось, что 22 ноября Чери Блэр звонила Кэрол и интересовалась подробностями дела о высылке Фостера из Великобритании. «Почему супруга премьер-министра вмешалась в историю о депортации Фостера?» – под таким заголовком вышла «Дейли Миррор». Как утверждала газета, интерес Чери Блэр к судьбе австралийского мошенника ставит под сомнение искренность ее прежних заявлений о том, что она якобы «ничего не знала о его криминальном прошлом», иначе «вела бы себя более осмотрительно», а также о том, что «она имела дело с Фостером только в течение двух недель переговоров, а именно в конце октября – начале ноября».
Официальный представитель правительства поспешил заверить прессу, что «Чери Блэр ни на каком этапе не вмешивалась в процесс депортации и не имела такого намерения». По его словам, «состоялся короткий разговор по телефону, чтобы выяснить, как обстоят дела, и успокоить подругу. Ничего более».
Чери Блэр нанесла серьезный ущерб репутации супруга. Согласно опросу общественного мнения, более половины британцев придерживались мнения, что жена премьер-министра умышленно ввела общественность в заблуждение по поводу ее отношений с Фостером. После «Черигейта», как окрестили скандал журналисты, 58 процентов опрошенных не испытывали доверия к правительству Блэра. Это не могло не встревожить лейбористов. Даунинг-стрит, 10 выступил с очередным заявлением, в котором отмечалось, что «г-жа Блэр, как и супруги других членов кабинета министров, имеет право на частную жизнь».
В конце концов Чери Блэр признала, что допустила непростительную ошибку, согласившись вести дела с незнакомым австралийским бизнесменом. Она скрывала от газет подробности деловых отношений с Фостером только потому, что хотела защитить свою семью от нападок. Это признание нелегко далось первой леди, Чери даже расплакалась перед телекамерами. Блэр-женщина от такого эмоционального хода, пожалуй, выиграла. Но вот ее карьера – юрист Чери Блэр была кандидатом на пост верховного судьи – оказалась под угрозой.
Главный же виновник скандала Питер Фостер благополучно уехал на остров Фиджи, навстречу новым приключениям и…новым арестам.
Афера «Пармалата»
В конце декабря 2003 года в Италии разразился очередной корпоративный скандал, завершившийся банкротством продовольственного гиганта «Пармалат». На протяжении многих лет эта компания пользовалась репутацией преуспевающего и респектабельного предприятия. По мнению экономических обозревателей, дело «Пармалата» стало самой крупной итальянской аферой нового времени. У ней даже появилось неофициальное название – «европейский “Энрон”».
Учредитель и глава компании «Пармалат» Калисто Танци родился 17 ноября 1938 года в городке Коллеккьо, около Пармы. Семья Танци много лет вялила ветчину прошутто. Фабрику передавали по наследству от отца к сыну, пока в 1961 году после смерти Мельхиоре Танци она не досталась двадцатидвухлетнему Калисто, который неожиданно для всех занялся производством молока. Компания получила название «Пармалат» («latte» в переводе с итальянского языка означает молоко).
Всего за десять лет «Пармалат» стал крупнейшим в Италии производителем молочных продуктов. Превращение семейного бизнеса в глобальный произошло благодаря продуманной маркетинговой стратегии. Танци построил завод для термической обработки молока, и начал поставлять пастеризованный продукт не только в Парму, но и в Геную, Флоренцию, Рим и другие города Италии. В 1963 году Танци заключил контракт со шведской компанией «Тетра Пак», которая предложила новую картонную упаковку и технологию, позволяющую сохранять качество жидких пищевых продуктов в течение полугода. «Мы первыми начали продавать молоко не как товар, а как услугу», – подчеркивал Калисто Танци.
В 1990 году «Пармалат» становится публичной компанией, ее акции продаются на Миланской фондовой бирже. Калисто Танци постоянно расширял свою империю за счет приобретения компаний на пяти континентах. Апофеозом «захватнической лихорадки» можно считать покупку в 1998 году австралийской компании «Паулс» почти за миллиард долларов.
Новое тысячелетие «Пармалат» встретил на мажорной ноте. Компания владела 162 заводами в 30 странах мира, в ее штате числилось 37 тысяч человек. Доход молочной империи в 2002 году составил 7,6 млрд евро, прибыль – 252 млн евро.
Калисто Танци для своих земляков был героем с безупречной репутацией. Он открывал сиротские приюты и раздавал бездомным молоко и печенье. «Пармалат» оплатил реставрацию уникальных фресок в Пармском соборе XII века и восстановление двух часовен. Компания пожертвовала несколько миллионов евро в фонд ООН по борьбе с голодом.
Калисто Танци
Глава «Пармалата» был равнодушен к спиртному, не курил, сам водил «лексус». Он ложился спать в 10.30 вечера, а в 7 утра уже был на работе – и так шесть дней в неделю, в воскресенье – месса в церкви. «Калисто – очень достойный человек и прекрасный христианин», – говорил кардинал Гризенти. Вертолетом «Пармалата» священники из Ватикана пользовались так часто, что итальянцы окрестили его «вертолетом Бога». Танци поучал соотечественников: «Не деньги, а христианские и моральные ценности – вот что важно».
27 декабря 2003 года сказке пришел конец. В этот день Танци был арестован по обвинению в мошенничестве. Один из друзей Калисто, «короля “Пармалата”», горестно вздохнул: «Слишком долго ему везло, и боги решили восстановить справедливость».
Что же случилось с мировым лидером по производству молочной продукции, ведь еще в начале 2003 года, на взгляд сторонних наблюдателей, в компании дела обстояли благополучно?
Одной из причин краха явилась пресловутая экспансия. «Пармалат» скупал компании по всему миру и все глубже залезал в долги. В начале ХXI века в европейской экономике начался резкий спад. Прибыль «Пармалата» значительно сократилась, и компании стало непросто обслуживать гигантский долг, достигший 7 млрд евро. Пришлось прибегнуть к подделке отчетности и сомнительным финансовым операциям – переводу вымышленных сумм подставным фондам.
«Пармалат» создал разветвленную сеть из 200 дочерних фирм в офшорах, куда выводил средства якобы для защиты от возможных кризисных ситуаций на рынке. Но на самом деле эти офшорные компании были фиктивными, и значительные суммы на их счетах существовали только на страницах поддельной бухгалтерской документации (систематические фальсификации велись с начала девяностых годов). Этот внешне благополучный образ позволял привлекать значительные средства от инвесторов.
