Валентин Бадрак - 7 пар, очаровавших мир
«Трудно сказать, как бы сложилась его судьба, если бы он не женился на Раисе» – эти слова из книги Валерия Болдина, помощника президента Горбачева, часто цитируют те, кто пишет об этой паре. «Отношение к внешнему миру и характер его жены сыграли решающую роль в его судьбе и, я уверен, в существенной степени отразились на судьбе партии и всей страны», – утверждает Болдин. Поговаривали, что Раиса Максимовна обожала быть в центре внимания и становилась настоящей тигрицей, если кто-нибудь из женщин намеревался привлечь к себе внимание в ущерб ей, первой леди. Что в силу банальной ревности она оттеснила Валентину Терешкову, первую женщину-космонавта, с которой традиционно встречались разнокалиберные гости великой страны. Стоит ли ее осуждать за это? Необходимо признать, что она была и оставалась прежде всего женщиной, не претендуя на переход в мужскую плоскость. Ее мудрость проявилась и в том, что свою недюжинную силу и неоспоримый талант она направляла на «усиление» мужских качеств своего спутника жизни, с которым разделила все. Таким образом, вместе они составляли нечто новое, доселе невиданное, несвойственное своей среде, вызывающее неподдельный интерес у современников и потомков. Поэтому, наверное, именно этой во многом блистательной паре суждено было прорвать многолетнюю изоляцию законсервированного в своих мнимых ценностях СССР и, что еще более изумляет, наладить личные неформальные отношения со многими западными лидерами. «В отличие от Булганина и Хрущева, первых советских руководителей, посетивших Великобританию тридцать три года назад, президент Горбачев и госпожа Горбачева были приняты королевой не за чашкой чая, а за завтраком из трех блюд и встречены такой церемонией приветствия, по которой лишь самый искушенный знаток протокола смог бы определить, что она чуть-чуть не достигает полномасштабного государственного визита», – писала «Тайме», и в этой подаче вояжа советского лидера сквозит признание неординарности и новизны в облике тогда еще необычных и несколько загадочных гостей.
Специалисты отмечают, что после отставки с поста Президента СССР Михаил Горбачев написал шесть книг, кивая при этом на его незаменимого помощника и советника – жену, стоически взявшую на себя почти всю черновую работу: проверку документов, выписки из архивов, литературное «причесывание» рукописей и многое другое. Она и тут правильно оценила ситуацию: слушать будут и должны его, а значит, ее долг – максимально помочь запечатлеть на скрижалях истории его роль, а в конечном итоге – и роль семьи. Время показало, что она не ошиблась.
Небезынтересно, что большинство думающих людей адекватно оценивают и профессиональную деятельность Михаила Горбачева. По сути, она логично связана со всеми остальными сферами его жизни и прежде всего – с семейной жизнью, в которой все отмечают его предельную честность и чистоплотность. Выходец из крестьянских низов, имеющий укоренившееся в подсознании уважительное отношение не только к отцу-матери, но и к более глубоким родовым традициям, самой земле и природе, он не мог даже на закате жизни режима относиться к окружающему миру исключительно как эксплуататор. Ответственный в браке, перед родителями и детьми, он ощущал определенную ответственность и перед страной, руководства которой добился в нелегкой борьбе за власть. Доза ответственности определялась и ограничивалась инстинктом самосохранения с двух противоположных полюсов. На одном полюсе его сдерживала та партийная номенклатура, из которой он вырос и от которой боялся оторваться слишком далеко из-за необходимости поддержки. На другом – не меньшие опасения зайти слишком далеко, настолько далеко, чтобы не быть смятым снизу, непонятыми и непредсказуемыми массами, не знающими, как распорядиться внезапной свободой и демократией. Отсюда и осознанное вовлечение в работу жены, которую он считал универсальным и самым преданным соратником, способным просчитать самые главные риски, относящиеся как к семье и здоровью, так и ко всему вообще. Именно поэтому отношение большинства неравнодушных и думающих наблюдателей к Горбачеву может быть лучше всего выражено словами его современника Виталия Вульфа: «Это человек, у которого были искренние мечтания, порой утопические, о том, что можно перестроить страну. Для меня Горбачев – символ перемен и честных помыслов в политической деятельности». Действительно, истинное, человеческое лицо Горбачева ярче всего проступило после тяжелого ухода из власти: он показал себя собранным, неподвластным «лишним» эмоциям и, главное, очень деятельным человеком.
Марк и Белла Шагал
И я понял: это моя жена… Мои глаза, моя душа.
Долгие годы ее любовь освещала все, что я делал.
Марк ШагалТы закружил меня в вихре красок. И вдруг оторвал от земли и сам оттолкнулся ногой, как будто тебе стало тесно в маленькой комнатушке. Вытянулся, поднялся и поплыл под потолком. Вот запрокинул голову и повернул к себе мою. Вот коснулся губами моего уха и шепчешь…
Я слушаю музыку твоего голоса, густого и нежного. Она звучит и в твоем взоре, и вот мы оба, в унисон, медленно воспаряем в разукрашенной комнате, взлетаем вверх. Нам хочется на волю, сквозь оконные стекла.
Белла Шагал. «Горящие огни»Судьба отмерила Марку Шагалу невероятно долгую и в целом счастливую жизнь. Может быть, потому что он родился практически бездыханным и с самых первых секунд своего пребывания в этом мире так настойчиво боролся за жизнь, что неожиданно приобрел совершенно немыслимый иммунитет к смерти, который и берег его почти столетие. А может быть, благодаря непостижимой сосредоточенности, отстраненности от всего мира при непрестанном поиске высшего смысла, большей красоты и идеальной содержательности. Он называл свое искусство «состоянием души», «психопластикой», искренне верил в него, убивая в себе злость за несправедливое отношение к своему творчеству, за неприятие его формы самовыражения. Семейная жизнь живописца стала проекцией никогда не покидающей его внутренней сосредоточенности, в большинстве случаев свойственной ищущим творческим натурам. Для Беллы жизнь с Шагалом стала сопровождением невероятно длинной цепи превращений, после которых, как после долгой химической реакции, из чудесной клубящейся дымки родился легендарный мастер. На ментальном уровне она стала тем непроницаемым кольцом энергии, которое обеспечило его душевную тишину для пробуждения и претворения в жизнь творческих решений. Она всегда стремилась не оставаться на месте, двигаться вместе со спутником. С этим связаны и ее писательские пробы, пробужденная жажда самореализации и движения – до последнего вздоха.
