Анна Цомакион - Сервантес. Его жизнь и литературная деятельность
Предполагают, что к этому же периоду жизни Сервантеса принадлежит новелла «Ринконете и Кортадильо», в которой Сервантес рисует нам нравы подонков Севильи, этого отчасти уже знакомого нам мира мошенников, воров и бродяг, где так странно уживается религиозность, доведенная до крайнего ханжества, с преступлением и пороком во всем ужасающем его разнообразии. Свое недоумение перед таким поразительным противоречием Сервантес высказывает устами двух детей, Ринконете и Кортадильо, случайно попавших к главарю шайки. Сервантес вводит нас в жилище Мониподио, «отца всех», господина, защитника и главы братства, – в небольшой дом, где происходят по воскресеньям сборища шайки. Это севильский «двор чудес», послуживший Виктору Гюго образцом для одной из глав «Собора Парижской Богоматери». Здесь решаются дела шайки. Единодержавный повелитель ее заносит здесь в свои списки новых членов, распределяет между собравшимися работу на завтра, делит вчерашнюю добычу. По окончании делового «заседания» затевается дикая пляска под звуки ударяемых друг о друга женских туфель и черепков битых тарелок: шайка веселится. Но вот среди разгара бешеной пляски подается сигнал: мимо проходит ночная стража. Точно по волшебному мановению дом мгновенно пустеет, пропустив сквозь неведомые лазейки этих странных гостей, которые вернутся снова, когда удалится стража: они строго чтят святое воскресенье и не работают в этот день, но завтра отправятся на свой тайный промысел под прикрытием темной южной ночи.
Глава IV
1598-1606
Отсутствие биографических сведений о Сервантесе за период времени с 1598 по 1603 год. – Заключение в аргамасильской тюрьме. – Переезд в Вальядолид. – Расцвет литературной деятельности Сервантеса. – Его жилище в Вальядолиде. – Его бедность. – Выход в свет первой части «Дон Кихота». – Успех этого романа. – Его цель. – Рыцарские романы. – Увлечение ими в Испании. – Протесты передовых людей против этого увлечения. – Правительственные меры. – Влияние «Дон Кихота» на рыцарскую литературу. – Содержание первой части романа. – Свидетельство самого автора о популярности его книги. – Свидетельство Тикнора. – Французское войско в Тобосо. – Убитый на улице. – Тюрьма.
После смерти Филиппа II, последовавшей в 1598 году, Сервантес покидает Севилью. Глубоким мраком покрыта его жизнь до 1603 года, когда он появляется снова уже в Вальядолиде. Мы не имеем никаких определенных сведений за этот пятилетний важный период его жизни, непосредственно предшествовавший изданию первой части «Дон Кихота», никаких документов, на основании которых можно было бы восстановить какие-либо факты.
Удрученный своим процессом с правительством, отлученный от церкви, по-прежнему преследуемый нуждой, Сервантес попеременно является на допрос то в Севилью, то в Мадрид, то в Вальядолид. И вместе с тем он продолжает работать по мере сил, исполняет то те, то другие поручения частных лиц. Это все, что о нем известно. Он сам считал это время печальным периодом своей жизни, как видно из его слов в «Прологе» к «Дон Кихоту». Наконец теряются и всякие следы его существования; он как бы тонет в безбрежном море своих бедствий. Известно только, что где-то в Андалусии или в Ламанче находится тюрьма, где, томясь в заключении, поэт-воин предается одиноким размышлениям и в тишине творит своего бессмертного «Дон Кихота».
Этот период жизни Сервантеса, как предполагают, совпадает с промежутком времени между 1598 годом, когда автор «Дон Кихота» покидает Севилью, и 1603 годом, когда он поселяется в Вальядолиде. Предание о заключении его в ламанчской тюрьме отчасти подтверждается показанием самого Сервантеса, что «Дон Кихот» начат в тюрьме, что, впрочем, может относиться также и к первому его заключению в Севилье.
В 1603 году мы застаем Сервантеса в Вальядолиде, куда он переезжает вслед за двором короля Филиппа III. Здесь опять начинается новый период его жизни, – период возврата к литературной деятельности. Бродячая жизнь утомила его, признаки наступающей старости давали себя знать, и с ними явилось стремление к относительному покою. Литературная работа, это неудовлетворенное его призвание, влекла к себе с новой силою. Сервантес поселяется в Вальядолиде с намерением завоевать по праву принадлежащее ему место среди своих молодых и более счастливых сотоварищей. С этих пор он работает неустанно. Все последние годы своей жизни посвящает он приведению в порядок своих прежних произведений и созданию новых, неизмеримо превышающих старые своими достоинствами. В течение двадцати лет, протекших со времени напечатания «Галатеи», Сервантес ничего более не печатал. Теперь он как бы спешит вознаградить потерянное, как будто торопится высказать своей стране все то, что передумал за столько лет тяжелых испытаний. Лучшие перлы его пера – обе части «Дон Кихота» и его прелестные новеллы – относятся к этому позднему периоду его жизни. Он пишет, кроме того, «Путешествие на Парнас», роман «Персилес и Сихизмунда» и издает свои драматические произведения. Все силы его гения, все богатство его пылкой, поистине юношеской фантазии, все чуткие струны его отзывчивой души, казалось, напряглись теперь в последнем дивном усилии, чтобы роскошно расцвести в его шедеврах, озаренных ровным светом глубокой критической мысли зрелого возраста, как те поздние цветы, которые пышнее расцветают осенью под мягкими лучами удаляющегося солнца.
Сервантес явился в Вальядолид прежним бедняком, привезя с собою жалкие пожитки разорившегося идальго: свой вытертый плащ, камзол, поражающий разнообразием пуговиц, башмаки, покрытые заплатами, дырявые зеленые чулки, заштопанные черным шелком, и рядом с ними свой роскошный, бесценный подарок для Испании – чудную книгу, написанную в тюрьме захолустной деревушки.
Но пока еще не была издана эта бессмертная книга, никто не обратил внимания на возвратившегося к литературе поэта-воина, и он продолжал тянуть тяжелую лямку бедняка, которому не обеспечен кусок хлеба на завтра.
«В Вальядолиде, – рассказывает новейший биограф Сервантеса, Эмиль Шаль, – можно видеть маленький, низенький, невзрачный домик, затерянный в предместье среди постоялых дворов у глубокого оврага, на дне которого когда-то протекал ручей, называемый Эгева. Здесь в 1603 году поселился пятидесятисемилетний Сервантес. С волнением, которое передать я не в силах, – продолжает Шаль, – я посетил это жилище на Растро, на выезде из города. У входа в него нет ни камня, ни надписи в отличие от других домов. Ветхая лестница ведет к двум скромным комнатам, где жил Сервантес: одна из них, без сомнения служившая ему спальней, представляет квадратное помещение с низким потолком и выступающими наружу стропилами; другая комната – нечто вроде темной кухни – выходит окнами на крыши соседних пристроек; в ней сохранился еще cantarelo, то есть камень с круглыми отверстиями, в которые ставились кувшины с водой (cantaros). При Сервантесе жила его жена донна Каталина, дочь Изабелла, которой было теперь двадцать лет, сестра донна Андреа, племянница Констанца и дальняя родственница донна Магделена, кроме того служанка, игравшая роль метрдотеля в маленьком хозяйстве. Где помещались все эти люди?.. как бы то ни было, а работали все сообща. Женщины добывали средства к жизни, вышивая придворные костюмы».
