Андрей Васильченко - Гиммлер. Инквизитор в пенсне
Нельзя сказать, что Гиммлер был напрочь лишен журналистского таланта. Во всяком случае его «Мюнхенское письмо» было перепечатано 24 февраля 1924 года «Роттенбургским вестником». Редакция охарактеризовала статью как «памфлет, присланный из национально ориентированных кругов». Действительно, статья была специально написана на подчеркнуто баварском диалекте от лица несуществующего депутата ландтага. В данном случае Гиммлер взял себе весьма успешный псевдоним — Хайнц Дойч. В своем материале Гиммлер-Дойч обличал самодовольного баварского обывателя, который заботился лишь о своем благополучии. При всем том «Мюнхенское письмо» заканчивалось весьма воинственным призывом: «В Германии, где сейчас полагают допустимым спекулировать лозунгами и принципами, однажды все-таки наступит день, когда распадется империя, построенная на деньгах. И страну придется восстанавливать кровью и железом, как это делал Бисмарк. И это будет наш день».
Кроме этого Гиммлер пробовал себя в роли оратора. В день, когда его статья была перепечатана в «Роттенбургском вестнике», он занимался агитацией в нижнебаварском городке Кельхайм. Он призывал жителей города отдать свои голоса за «Национал-социалистическое освободительное движение». Сохранилась запись в дневнике: «Для собрания был выбран большой зал. Он оказался полностью заполненным. Мероприятие вел доктор Руц. Он сделал паузу. Тогда заговорил я. Я говорил об угнетении трудящихся биржевым капиталом, о том, что мы должны были сами устанавливать цены на продукты, определять уровень заработной платы… Собрание стало нашим большим успехом». Вечером того же дня Гиммлеру предстояло выступать в соседнем зале: «Там было полным-полно крестьян и коммунистов. Сначала говорил доктор Руц, затем я. Говорил исключительно о проблемах трудящихся… Наши высказывания фактически граничили с национал-большевизмом. Однако упор делался на еврейский вопрос». На следующий день Гиммлер вновь выступал перед крестьянами. На этот раз не обошлось без инцидентов. Во время выступления Гиммлера стал громко возмущаться «еврейский торговец спиртным». «Я полагаю, что скорее всего крестьяне затем прижали его к стенке». В это время Гиммлер изображает из себя самоотверженного глашатая партии: «Мы оставались в помещении с людьми до 3 часов. Очень горькой и тяжелой является эта служба народу, которого обманули и ввели в заблуждение. Нередко люди недоверчивы. Они до глубины души боятся войны и смерти».
В то время как Гиммлер практиковался в своих словесных баталиях, в Мюнхене начался процесс над путчистами. Он стартовал 26 февраля 1924 года. Много ранее Генрих Гиммлер уже допрашивался прокурорскими работниками. Они пытались установить, какую роль молодой человек играл в захвате здания командования военного округа. Однако собранных сведений явно не хватало для того, чтобы выдвинуть против Гиммлера обвинение, а затем привлечь к уголовной или административной ответственности. Во время процесса над Гитлером и его соратниками сторона защиты не раз прибегала к показаниям Гиммлера как свидетеля, но сам он категорически отказался прибыть в здание суда.
Между тем Генрих Гиммлер вновь начинает задумываться о возможной эмиграции. Еще во время учебы в Высшей технической школе Мюнхена он подружился с однокурсником, выходцем из Турции. Впервые мысль переехать в Турцию Генрих высказал в 1921 году. После этого он постоянно переписывался со своим приятелем. Тот же вернулся к себе на родину и предлагал свою помощь Гиммлеру в том, чтобы тот занял место управляющего имением в Западной Анатолии. Не исключено, что Генрих Гиммлер серьезно отнесся к этому предложению, так как имеются сведения о том, что он собрал справки, необходимые для эмиграции. Однако он не решился на столь смелый поступок. Если говорить об «эмиграционных мечтаниях» Генриха Гиммлера, то он рассматривал возможности переезда на Кавказ, в Италию, в Персию и на Украину. Но в итоге он пришел к выводу о том, что в качестве управляющего имением ему было бы лучше остаться в Германии. Тем не менее его «аграрные перспективы» были не очень велики. В ноябре 1924 года он пытается претендовать на место в «Имперском союзе академически образованных агрономов». Однако ему были предложены совсем ничтожные должности, на которые он никак не мог согласиться.
Генрих Гиммлер не был готов смириться с тем, что все его проекты потерпели неудачу. Подобная настойчивость привела к тому, что он становится раздражительным, надменным и несговорчивым. Эти стороны своего характера он демонстрировал и раньше, но теперь они делались слишком заметными. Генрих Гиммлер дал волю своим негативным чувствам во время помолвки его брата Гебхар да. Разочарованный провалившимся путчем Гиммлер был готов излить свою злость и агрессивность на кого угодно. Впрочем, эта история началась задолго до событий ноября 1923 года. Осенью 1921 года Гебхард стал встречаться в Паулой Штельцле, дочерью банкира. Генрих с самого начала был против этой связи. На это хотя бы указывал его подарок, который он выбрал для помолвки. Это был роман Агнесс Гюнтер «Святая и ее глупец». Старания Генриха Гиммлера не были напрасными. В 1923 году отношения между влюбленными стали портиться. Гебхард упрекал Паулу в том, что она слишком вольно вела себя с другими мужчинами. По просьбе брата Генрих должен стать посредником, способствующим примирению. Однако Генрих совершенно превратно понял отведенную ему роль. Он написал письмо Пауле, в котором сообщал, что «мужчина должен быть уверенным в своей невесте, даже если они не виделись и не встречались несколько лет, что будет нелегко в условиях приближающейся войны, когда нельзя быть неверными ни в мыслях, ни во взглядах, ни в невольных прикосновениях». Далее Генрих Гиммлер обличал Паулу, так как та «самым позорным образом» не собиралась хранить эту верность. Он заявлял, что «брат был слишком хорош для нее, но он, к сожалению, был слишком неопытен в личных делах». Паула решила не игнорировать это письмо. В ответном сообщении она рекомендовала Генриху держаться подальше от ее личной жизни.
Однако Генрих Гиммлер не мог оставить девушку в покое. Несколько месяцев спустя до Паулы дошли сведения о том, что он уговаривал родителей пойти на разрыв помолвки. Гебхард попал под влияние брата, после того как Генрих сообщил ему, что Паула не была «невинной девушкой». Когда было решено разорвать помолвку, Генрих в очередной раз оказался недовольным. На этот раз его возмущала реакция брата: «Гебхард без каких-либо проблем пошел на это. Он кажется вполне довольным. Как если бы он не имел души, и подобно пуделю стряхивал с себя пыль». Когда Паулу уведомили о расторжении помолвки, она написала письмо своему бывшему возлюбленному, в котором упрекала своего несостоявшегося жениха в том, что «он не имеет мужества противостоять Генриху». Для нее было удивительным, как «твой младший брат мог себе вообразить, что имеет право воспитывать меня на основании некого его личного жизненного опыта». Сложный характер Генриха Гиммлера, в особенности в те дни, как нельзя лучше характеризует продолжение этой истории. В марте 1924 года (то есть когда помолвка была уже официально расторгнута) Генрих нанял частного детектива, который должен был собрать сведения, порочащие Паулу. Этим он хотел содействовать распространению неприглядных слухов про бывшую невесту своего брата.
