М Ямабэ - Парашютисты японского флота
Когда я еще учился в Йокосукской артиллерийской школе, преподаватель физической подготовки как-то рассказывал нам о приемах, которыми пользуются воры для спрыгивания с поезда на ходу. Вор обычно заранее намечает место, где ему следует выпрыгнуть из идущего на полной скорости поезда. Это место выбирается на насыпи, боковая поверхность которой находится примерно под углом 30° к полотну железной дороги. Когда поезд приближается к этому месту, он рассчитывает по телеграфным столбам момент прыжка и прыгает. Причем ноги он старается держать вместе, а сам сжимается в комок. Этот комок катится по наклонной поверхности насыпи и не получает повреждений.
Разумеется, мы учились технике приземления не у воров, но в принципе в их способе спрыгивать на ходу с поезда есть много общего с приемами приземления с парашютом.
Я немного отошел от основной темы. Итак, при первых тренировочных прыжках с парашютом парашютист в значительной степени находится во власти инстинкта самосохранения и инстинкта устойчивости [термин мой. - М.Я.]. Действие этого инстинкта мгновенно, оно неповторимо, кажется, что парашютист делает все как бы бессознательно.
Даже теперь, когда мне снова приходится пролетать над лесом, он мне кажется таким заманчиво мягким ковром, что невольно хочется в этот момент прыгнуть с парашютом. Этот инстинкт кажущегося самосохранения иногда очень опасен. Припоминаю такой случай. Во время напряженных маневров флота под конец вахты один машинист поднялся из жаркого машинного отделения на бронированную палубу корабля и бросился в манящую своей прохладой сильную струю от винтов за кормой. Разумеется, он погиб. Даже сердитое море иногда обладает дьявольской притягательной силой.
1 ноября. Все инструктора совершили групповой прыжок, который должен был служить образцом для личного состава отряда. Время летело со страшной быстротой. Вот уже 16 ноября. Мы проводили учения. Была поставлена задача: "Сбросить десант с целью овладения базой авиаотряда Касумигаура". Группа в 30 с лишним самолетов с отрядом парашютистов ВМФ взяла курс на Касумигаура. В небе раздавался мерный рокот моторов. Скоро началась выброска одновременно нескольких сотен парашютистов, это было красивое зрелище.
По вине летнабов, которые ошиблись в поправке на ветер, часть парашютистов приземлилась не там, где следовало. Одних парашютистов отнесло на бамбуковые заросли около строений, другие приземлились на заливные поля, и завязли в липкой грязи. Среди них оказались и пострадавшие. Тем не менее "ожесточенный бой" между наступающей и обороняющейся сторонами разгорелся вовсю. В районе "боя" приземлился транспортный самолет "Дуглас" с противотанковыми пушками.
На этих учениях я командовал штурмовым отделением авангарда. Стояла поздняя осень. Небо было ясное. Я лежал на траве и наблюдал за ходом учений. Приятно было видеть, как умело и отважно действовали парашютисты.
Это было последнее учение парашютно-десантной части ВМФ на территории Японии в присутствии начальника морского генерального штаба. Во время формирования и подготовки мы, парашютисты ВМФ, представляли собой одну организованную единицу, состоящую из двух подразделений (батальонов) по 750 человек. Это были первые особые парашютно-десантные подразделения. Одним из них командовал Хориути, а другим - Фукуми.
Наша мечта - сражаться в первом же бою
26 ноября 1941 года лайнер "Синда-мару", на борту которого находился наш отряд, глубокой ночью вышел из Токийского залива в океан.
От южной оконечности острова Кюсю лайнер взял курс на остров Тайвань. И только здесь мы узнали, что высадка будет на Тайване,
Позади трудное время учебы и тренировок, когда парашютисты вставали и ложились, думая только о прыжках с парашютом. Развалясь на койке в каюте я погрузился в воспоминания. У меня всплыли в памяти образы молодого, не достигшего еще двадцатилетнего возраста матроса 3 класса Цутитама, погибшего во время испытаний парашюта, матроса 1 класса Тиба, разбившегося во время ускоренной подготовки на базе Татэяма. "Отомщу врагу за них, непременно!" даю себе клятву и чувствую прилив воодушевления.
Узкая полоска побережья Кюсю постепенно исчезла из виду, я еще раз взглянул в сторону родных берегов, и сердце наполнилось горечью разлуки.
Однако в целом нам было на судне не скучно. "Синда-мару", недавно спущенный на воду пассажирский лайнер, был предоставлен в наше распоряжение в знак признания нашей особой миссии. Парашютисты разместились в каютах первого и второго классов. Обслуживание было поставлено по американскому образцу. Чтобы не было скучно, мы занимались фехтованием. В нашем отряде было много известных фехтовальщиков, и в том числе чемпион флота по фехтованию мичман Сэнно. Некоторые учились передавать сигналы по флажному семафору, не умеющие плавать-обучались плаванию в бассейне и т. п.
1 декабря завершилось наше веселое морское путешествие, и мы пошли в тайваньский порт Гаосюн (Такао). На рейде стояли транспортные и эскортные корабли, в порту находились части сухопутных войск. Все окружающее говорило о приближении войны.
В целях сохранения тайны парашютистов высадили на берег ночью и доставили на авиабазу сухопутных войск, расположенную в пригороде Каги. На базе не было ни одного солдата. Сразу же за нами на базу прибыл отряд транспортных самолетов, которым командовал капитан 3 ранга Мори.
Нашему парашютно-десантному отряду, сформированному недавно, необходимо было перед отправкой на выполнение боевой задачи заняться повышением боевой подготовки. С этой целью днем мы обычно тренировались в прыжках, а ночью отрабатывали приемы общевойскового боя.
Тренировочные прыжки проводились в условиях, приближенных к боевой обстановке. Основное внимание обращалось на взаимодействие парашютистов с отрядом транспортных самолетов. В целях сокращения потерь при выброске парашютистов и матчасти с парашютами самолет перед выброской переходил на планирующий полет, чтобы, теряя высоту, тем самым затруднять прицеливание зенитчикам. Парашютисты прыгали в полном вооружении и в стальных касках.
Вокруг аэродрома Каги площадью, как мне показалось, около 4 км 2 простирались бесконечные заросли сахарного тростника. Привыкшим видеть в Японии узкие, тесные аэродромы военно-морского флота, нам этот простор напоминал Маньчжурию. Как здесь легко и свободно дышалось; парашютисту не надо было беспокоиться о том, что его ветром унесет в море. Однако здесь была другая опасность. Стоило парашютисту приземлиться в тростниковых зарослях, как он сразу терял ориентировку. Выбирался он оттуда не скоро, словно побитый, с расцарапанным до крови лицом.
