Владлен Троицкий - Записки Харитона Лаптева
С. Челюскин, закончив съемку 15 мая 1742 года в устье Нижней Таймыры и дав только сутки отдохнуть людям и собакам, немедленно выехал вверх по реке к озеру Таймыр.
23 мая в сильный дождь, съедавший снег на льду и в тундре, С. Челюскин добрался до лабаза с продовольствием, оставленным Х. Лаптевым на южном берегу озера Таймыр. Оттуда на юг путешественники ехали почти по бесснежной сырой тундре. 31 мая прибыли в зимовье Ф. Сухова на реке Дудыпте. В последний день «ехал с великою нуждою, ручьи и речки пошли, на реке Дудыпте остановился весновать» (л. 166). Только 13 июня прошел полностью лед на реке Дудыпте. На двух лодках партия С. Челюскина поплыла вниз по течению, 21 июня вошли в реку Пясину, по которой шли на веслах и «бечевой» вверх по течению. 30 июня добрались к зимовью Паленому, недалеко от озера Пясино, где их встретили солдаты, пригнавшие сюда по приказу Х. Лаптева 20 оленьих нарт. На них путешественники выехали по тундре к Енисею. 8 июля они прибыли в зимовье Бобылево при устье реки Дудиной на Енисее. Здесь пересели в лодки, на которых пошли вверх на гребле, под парусом, а то и «бечевой».
«20 июля пришел я в город Мангазейск в команду лейтенанта Харитона Лаптева, 7 августа вышли из Мангазеи на дощанике. 6 сентября 1742 года прибыли в город Енисейск» (л. 168).
Этой фразой заканчивается журнал отряда Х. Лаптева, выполнившего первую в истории картографическую съемку побережья между великими сибирскими реками Леной и Енисеем.
ПОСЛЕ СЕВЕРА
К осени 1742 года в городе Енисейске собрался весь отряд Х. Лаптева. Закончился почти 10-летний период плаваний во льдах, долгих полярных зимовок, санных походов по безлюдным местам. Самоотверженным трудом матросов, солдат и офицеров отряда были добыты бесценные материалы для первой достоверной карты дотоле неизвестного арктического побережья между Енисеем и Леной.
По первому санному пути с рапортом Адмиралтейств-коллегии о завершении работ отряда в Петербург выехал штурман С. Челюскин. В рапорте Х. Лаптев докладывал: «Описание берега морского по регуле навигацкой по здешнему состоянию на собаках окончил… А с прибытием моего в Енисейск город сочиняю карты морские описанию Северного моря берега морского на судне и сухим путем… А с оным Челюскиным посланы книги денежные за 735 и позже годы за шнуром и печатью» [40] (л. 386).
Далее Х. Лаптев писал, что занят возложенным на него Адмиралтейств-коллегией поручением проинспектировать работу отряда штурмана Ф. Минина, также собравшегося в Енисейске.
В феврале 1743 года штурман С. Челюскин прибыл в Санкт-Петербург и представил Адмиралтейств-коллегии отчетные документы, рассмотрев которые Лаптеву послали предписание: «Описание морских карт как учинит, прислать без всякого промедления. А присланного с оными книгами штюрмана Челюскина определить в здешнюю корабельную команду» (л. 393).
Верный соратник Х. Лаптева, С. Челюскин остался в Санкт-Петербурге, где наконец его произвели в первый офицерский чин — мичмана[41]. В качестве награды было решено «выдать двойное жалование по его штурманскому окладу по 1 сентября 1742 году…» (л. 396).
В том же предписании Х. Лаптеву приказали отправить солдат и матросов его отряда в Охотск, где еще продолжались работы тихоокеанского отряда Второй Камчатской экспедиции.
В конце февраля 1743 года Х. Лаптев проводил в далекий путь к Тихому океану 27 своих сослуживцев. Под командой геодезиста Н. Чекина[42] и боцманмата В. Медведева они уезжали в Охотск. Среди них были и матросы К. Сутормин, М. Щелканов, подлекарь К. Бекман, а также солдаты Тобольского гарнизона Антон Фофанов и Андрей Прахов, которые вместе с С. Челюскиным участвовали в выдающемся санном походе к северной оконечности Азии.
За зиму 1743 года Х. Лаптев составил две отчетные карты и «Описание…» обследованной им территории. Представлять подобное «Описание…» инструкция Адмиралтейств-коллегии не обязывала. Это была личная инициатива Х. Лаптева.
В конце зимы с оставшимися людьми своего и штурмана Ф. Минина отрядов Х. Лаптев выехал в Санкт-Петербург, куда прибыл 27 августа 1743 года.
В своем рапорте Х. Лаптев писал: «А сего 27 августа с командою в Питербурх прибыл и при сем рапорте Государственной Адмиралтейств-коллегии прилагается вышеупомянутая морская карта, описание берега Северного Ледовитого моря между реками Леною и Енисея. И при том другая карта, меньшая пред тою, на которой показует обстоятельно реки Лену от города Якуцка до моря и Енисей от города Енисейска вниз до моря, також и протчих рек, впадающих во оное море и на которых командою описаны обстоятельно. А на которых случая не имели быть, назначены по ведомостям[43] тамошних жителей. И в бытность моею с получения команды на дубель-шлюпке «Якуцк» с 26 мая 1739 года и до возвращения в город Енисейск 27 августа 1742 году содержащийся журнал в шнурованной книге при сем прилагается» (л. 407).
В Адмиралтейств-коллегии Х. Лаптеву предложили написать «экстракт» — краткое извлечение о его плаваниях и санных поездках. До октября Х. Лаптев готовил «экстракт», доделывая две свои отчетные карты и «Описание…». В рапорте от 13 сентября 1743 года он написал, что кроме корабельного журнала вел «записку», в которую писал о природе и жителях и что «…оное Описание при сем представляется для известия предкам[44], что знать каждому можно, где какие вещи водою или сухим путем без лишней утраты интересов меж помянутой рекою Леною и Енисея» (л. 423).
4 октября 1743 г. в Адмиралтейств-коллегии состоялось слушание отчета Х. Лаптева и рассмотрение привезенных двух карт, журнала, «экстракта», Описания и денежного отчета.
Протокол этого совещания сохранился: «Слушали лейтенанта Харитона Лаптева доношение… и приказали оное доношение, морскую карту и другую, меньшую пред тою бештеком (масштабом. — В. Т.) с Описанием, журналы, экстракт учиненого в журнале описания… принять к наряду и внести в генеральной о Камчацкой экспедиции экстракт. Отсель он Лаптев поданой ему инструкции окончил… а его Лаптева определить в здешнюю корабельную команду…» (л. 410, 445).
Лейтенант Х. Лаптев оставался в прежнем чине, не получив никаких наград. Потянулись годы морской службы на Балтийском флоте.
Только однажды вспомнила Адмиралтейств-коллегия о лейтенанте Х. Лаптеве как о полярном исследователе: в начале 1746 года ему было приказано явиться в Санкт-Петербург для участия в составлении «Генеральной карты Сибирским и Камчацким берегам».
Составление такой карты все затягивалось, так как Адмиралтейств-коллегия потеряла всякий интерес к северным морям, когда выяснилась невозможность сквозных плаваний. Отчетные карты командиров отрядов закончившейся Камчатской экспедиции были сданы в архив. И только в конце 1745 года из кабинета министров поступило требование разрешить Академии наук снять копии с отчетных карт Второй Камчатской экспедиции. Копии подробных карт русского Севера и Дальнего Востока могли попасть за рубеж к возможным противникам Русского государства. Поэтому было решено подлинных карт северного и восточного побережья России иностранным профессорам не давать, а нарисовать для них одну мелкомасштабную Генеральную карту, копию с которой и передать в Академию наук.
