Дмитрий Попов - Оранжевая принцесса. Загадка Юлии Тимошенко
Построили его не просто на энтузиазме — на геройстве и самоотверженности. В 1986 году Рем Вяхирев вместе с Черномырдиным открывал выставку в Историческом музее на Красной площади в Москве, посвященную последней великой стройке социализма. Россия была наследницей СССР, значит, и эта добытая потом и кровью советского народа труба являлась частью полученного наследства. Труба была «наша», российская — тогда при чем здесь Украина с ее анекдотической независимостью? Украинцев, посягнувших на его трубу, Вяхирев считал наглыми ворами.
И все-таки выхода не было. Хотя киевские чиновники казались всесильному хозяину «Газпрома» болванами еще более безнадежными, чем свои, московские, с ними приходилось договариваться.
С другой стороны, любой посредник, любая граница, любой перевалочный пункт на пути «голубого золота» давал отличную возможность подзаработать и самим трудягам-газовикам. Не могли же они вкалывать в поте лица за просто так — в то время как другие обогащаются за их счет? И тут Рем Иванович с застарелой ненавистью опять вспоминал «халявщиков», Париж и Ниццу.
Руководители государственного концерна создавали частные фирмы-посредники, которые, получая за бесценок газпромовский газ, становились центральными игроками на рынке СНГ и за его пределами. Контрольные пакеты акций этих фирм газпромовское начальство, делясь с начальством кремлевским, распределяло между собой, а в их руководящие кресла рассаживало своих родственников или верных людей. Другие фирмы, созданные по той же схеме, становились партнерами и подрядчиками «Газпрома». Вся эта разветвленная система функционировала не хуже магистральных газопроводов: ежегодно по ней прокачивались многомиллиардные суммы. Вяхирев, Черномырдин и прочие отцы «Газпрома» накопили к рубежу веков фантастические даже по российским меркам состояния. Однако шальные миллиарды оказались ловушкой. Когда Путин со своей гэбэшной командой начал передел собственности в стране, заработанные при Ельцине деньги стали отличным средством шантажа, и старая гвардия «Газпрома» вынуждена была безропотно отдать и контроль над концерном, и значительную часть личных капиталов.
На официальном уровне Москва и Киев не могли договориться о взаимных расчетах за газ. Поэтому к середине 90-х на границе Украины и России встали частные газотрейдеры, чей бизнес по сути ничем не отличался от бизнеса КУБа. Газ приобретался у «Газпрома», передавался украинским предприятиям в обмен на их продукцию, продукция уходила за границу. Учитывая, что за российский газ также платили не деньгами, а товарами, трейдеры снимали тройной навар: продукция бралась у предприятий по бросовым ценам, отдавалась россиянам за газ втридорога (за откаты российским чиновникам и газовым магнатам), а излишки экспортировались по мировым ценам и за твердую валюту. Рентабельность такого бизнеса достигала сотен процентов, а промышленные предприятия фактически становились полностью зависимыми от поставщиков газа.
По оценкам специалистов, 65–70 % газового рынка в Украине находилось в те годы в густой тени.
Самыми сильными украинскими газотрейдерами до прихода Лазаренко к власти были структуры молодого украинского олигарха Игоря Бакая — «Республика» и «Интергаз». Именно Бакаю принадлежит афоризм: «Все зажиточные люди в Украине сделали свой капитал на русском газе». Определение «зажиточные» объясняется лишь скромностью олигарха. Цена рынка исчислялась миллиардами долларов.
Идея привыкших к днепропетровским масштабам Павла Лазаренко и Юлии Тимошенко была элементарно проста. Они решили монополизировать рынок. Собственно, в расчете на это и были созданы ЕЭСУ — корпорации предназначалась роль главного, а если удастся, то и единственного диспетчера русского газа в Украине.
Четыре раза Вяхирев и его заместители, привыкшие работать с фирмами Бакая, обращались с официальными письмами к президенту Кучме и премьер-министру Лазаренко, требуя назначения на роль диспетчера концерна «Интергаз». Лазаренко был непреклонен и, заручившись поддержкой президента, четыре раза отвечал отказом. В конце концов он победил.
При помощи Юлии Тимошенко.
От первой ее встречи с Вяхиревым зависело все, потому что вторая могла и не состояться. Времени на долгую артподготовку и на тонкую психологическую игру у президента ЕЭСУ не было. Для завоевания Вяхирева требовалось средство простое, эффективное и бьющее наповал. Она его нашла. На эту встречу тридцатишестилетняя Юлия Тимошенко надела мини-юбку и высокие ботфорты.
Спустя годы она с удовольствием вспоминала: «Я была моложе, и мне нравился такой стиль одежды. Рем Иванович немножко удивился — разве может кто-нибудь в такой одежде предложить что-нибудь серьезное? Он отнесся ко мне с отеческой иронией — внимательно прочитал письмо, в котором я предлагала новую схему расчетов за российский газ, и подписал его. Через полгода я вновь была у него. За это время наша схема заработала, и с ее помощью ЕЭСУ удалось то, что не удавалось до этого ни одному премьер-министру Украины. Российский газ оплачивался. Но на эту вторую встречу я уже нарядилась, как комсомолка советских времен, чуть ли не галстук повязала. Рем Иванович представил меня своим коллегам — уважаемым и опытным людям, которые создали в свое время советскую газовую промышленность, и на их глазах пожал мне руку. Он признался, что полгода назад не верил, что его резолюция на моем письме принесет такие плоды».
Юлия Тимошенко стала частым гостем у Рема Вяхирева. Все спорные вопросы она решала непосредственно с ним. Рассказывали, что однажды Вяхирев выгнал из кабинета правительственную украинскую делегацию, согласившись разговаривать только с Юлией и только наедине. По утверждению Кучмы, Вяхирев как-то потребовал от него убрать Лазаренко из газовой отрасли, назвав последнего бесчестным типом. А про Тимошенко глава «Газпрома» не сказал ни разу ни одного худого слова. Даже после того, как ее начали травить, он не захотел принимать в этом участия. Самодовольный, властный, часто вздорный и несправедливый, Рем Иванович вплоть до своей отставки при Путине вел себя с Юлией Тимошенко по-мужски достойно.
Первый контракт с «Газпромом» предусматривал поставку 24,2 миллиарда кубометров газа в Украину. Этот объем газа покрывал почти треть годового потребления страны и обеспечивал практически весь ее индустриальный восток и частично — центр. Цена контракта поражала воображение — 2,11 млрд. долларов.
По утверждению швейцарской прокуратуры, задержавшей позже опального экс-премьера Лазаренко, находясь у власти, он получил от Юлии Тимошенко в общей сложности 72 миллиона долларов. Сама Тимошенко факт взятки категорически отрицает. Но можно ли представить себе, что она играла по другим правилам, чем все остальные участники рынка? Что была единственным предпринимателем в стране, которому удалось получить один из самых лакомых кусков рынка, ни с кем не делясь?
