Сергей Смирнов - Непередаваемые прелести советской Прибалтики (сборник)
Но и сам «Сообразительный» вынужден был уходить, как ни тяжело это было. Но, во-первых, по боевой тревоге и при следовании в ордере команда «червь» («человек за бортом!») не выполняется. А, во-вторых, он действительно следовал в ордере – впереди был уже едва различим стремительно удаляющийся силуэт «Ворошилова», кораблём охранения которого «Сообразительный» и был. Оказывается крейсер, тоже получивший небольшие повреждения от «штукарей», доложил обстановку в базу и Октябрьский отдал ему приказание немедленно возвращаться в Севастополь – видимо, вполне осознавал, что потерю двух кораблей, один их которых флагман эскадры, ему не простят.
А судьба экипажа «Москвы» печальна. В месте гибели эсминца собрались четыре румынских эсминца, румынские портовые катера и всплыла та самая румынская подлодка – единственная на театре, осуществлявшая патрулирование подходов к порту Констанция. Матросы с «Москвы», связав несколько пробковых спасательных жилетов, положили на них своего командира, капитан-лейтенанта Александра Борисовича Тухова, потерявшего сознание при взрыве, выбросившем его с ходового поста эсминца, и передали на борт подводной лодки.
Но на одном из катеров оказалось подразделение СС-фельджандармерии под командованием офицера СД. Они стали сортировать спасённых румынами советских моряков, оставляя командиров у рубки, а матросов, связав им за спиной руки тесёмками спасательных жилетов – переводя на нос. Стало понятно, что матросов ожидает расстрел. И они сами прыгнули за борт. И тогда немцы затребовали себе мотобот и стали гоняться за барахтающимися в воде связанными людьми и расстреливать их выстрелами в лицо.
По более поздним свидетельствам румынских моряков-катерников, характер ранений плававших на акватории тел советских моряков говорил: стреляли – в глаза. В пылающие ненавистью глаза.
Командир подлодки сыграл аврал и, загнав оставшихся на палубе людей в люк боевой рубки, дал погружение – так он спас 69 советских моряков. Более трети экипажа!
Капитан-лейтенант Тухов попал в лагерь, трижды бежал, добрался до Одессы и погиб в 44 году в партизанах.
Лодка, которая торпедировала эсминец «Москва», скорее всего, была советской – позже выяснилось, что этот район патрулировала лодка под командованием капитан-лейтенанта Каракая, и на ней о готовящейся операции, естественно, ничего не знали. А может быть, и нет. Но тогда вполне возможно, что эта лодка всё-таки была уничтожена именно экипажем лидера «Москва». Хотя всё равно уже ничего не узнаешь – из того похода лодка тоже не вернулась…
А вот об Октябрьском память на флоте осталась нехорошая. Он, конечно, не генерал Павлов, который был расстрелян за то, что угробил свою армию. Всю оборону Севастополя адмирал провёл очень достойно, хоть и пободался с сухопутным командованием за общее руководство. Но Севастополь-то немцы брали с суши – вот «сапоги» обороной и верховодили. Но вот в конце её, перед самой уже сдачей Севастополя. Вроде как доложил он в Ставку очень толковый план эвакуации войск и что, мол, сделал уже все необходимые распоряжения и эвакуация идёт согласно плану и полным ходом. И попросил у Верховного разрешения покинуть полуостров до её окончания. И, получив его, вполне официально покинул Крым. А потом выяснилось, что несколько тысяч краснофлотцев – в основном раненых – вывезено не было. А солдаты Манштейна оказались хуже СС – расстреляли всех. И легендарная 35-ая бронебашенная артиллерийская батарея береговой обороны тоже ещё не один месяц дралась. В каждом каземате. В каждой шахте. В каждом коридоре своих бетонных бункеров.
А сам лидер «Москва» – жив. Жив, конечно! В традициях русского флота передавать имя достойного боевого корабля из поколения в поколение. В 70-ых годах прошлого века был на Черноморском флоте крейсер-вертолётоносец «Москва». Нынешний же флагман Черноморского флота ракетный крейсер «Москва» вообще, по-моему, каждому пацану известен…