KnigaRead.com/

Бернард Быховский - Шопенгауэр

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Бернард Быховский, "Шопенгауэр" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

С полным основанием Шопенгауэр решительно возражает против механистического сведения живого к неживому, органического к неорганическому, а также против попыток приписать некую жизнь неживой, неорганической природе. «Во всей природе, — пишет он, — ни одна граница не проведена так резко, как граница между органическим и неорганическим» (5, III, 90). Но это нисколько не останавливает его от экстраполяции волюнтаризма на неживую природу, включая механические процессы.

«А то, что всему безжизненному, неорганическому следует приписать некую волю, это, — с гордостью заявляет он, — впервые сказал я… Не существует материи, в которой бы не проявлялась воля» (5, III, 90). Если сознательное хотение — высшая ступенька на лестнице объективации воли, «самое низменное и потому самое общее проявление воли — это тяготение» (там же). Механика, гидравлика и т. д. — низшие ступеньки этой лестницы. Тяготение, косность, непроницаемость, твердость, эластичность, кристаллизация, магнетизм, химические свойства — словом, все те законы, изучением которых занимается физика, химия, астрономия, — все это то же самое, что мы непосредственно осознаем в себе как волю. «Спиноза говорит… что если бы летящий в воздух от толчка камень был сознателен, то думал бы, что летит по собственной воле. Я только добавлю, что камень был бы прав» (6, 130).

Физики то и дело толкуют о силах природы. Но ограничение допущением таких сил «сводит всякое объяснение к совершенно непостижимому чуду» (5, II, 320). Каждая настоящая, первичная сила природы не поддается физическому объяснению, превращается в физике в qualitas occulta (таинственное качество). Никогда нельзя возводить физику на трон метафизики. Нельзя подводить понятие воля под понятие сила. Напротив, истинная метафизика должна подводить понятие сила под понятие воля. Физика должна преклониться перед по праву восседающей на троне метафизикой. В мире царит воля, а ее подданные — представления.

Но царство воли не конституционная монархия. Самодержавная воля не подчиняется в противоположность представлениям никаким законам, в том числе и первооснове всех законов, X, разгаданный как воля, познанный как вещь в себе, не подчиняется закону достаточного основания. Пути воли неисповедимы.

Закон основания, включающий принцип причинности и закономерности, для Шопенгауэра не что иное, как форма представления, и непричастен к тому, что не является представлением, что не может быть представляемо. Когда Шопенгауэр утверждает, что «закон причинности не знает исключений» (5, II, 326), что ему в равной мере подчинено все, это утверждение не относится к воле, поскольку она не является представлением. Воля как вещь в себе не подчиняется закону основания. «Это вещь сама в себе, познание которой совершенно неподвластно закону основания» (6, 83), она «безосновна», находится совершенно вне цепи причин. Бросается в глаза внутренняя противоречивость этой формулы: если познание подчиняется закону основания, то и познание вещи в себе, хотя сама по себе она и неподвластна никакому закону, не может быть ему неподвластным. Ведь конфронтация познания не представляемой, а реальной действительности — кардинальный принцип всей его философии. «Поэтому, чем более необходимости принадлежит познанию, тем более в нем такого, чего себе иначе и представить невозможно… чем оно поэтому яснее и удовлетворительнее, тем менее в нем объективного содержания, или тем менее дано в нем действительной реальности, и наоборот…» (6, 125).

«Разложение» Шопенгауэром Я на волю и познание (5, IV, 365), гносеологически обусловливающее онтологическое контрастирование мира как воли и как представления, обязывает его к установлению «радикального различия» воли и всего того, что причастно интеллекту. «Но ни в коем случае не может то, что представляется в интеллекте, быть познанием вещей в смысле того, что они такое сами по себе» (5, III, 81).

От исключения воли из сферы закона основания до противопоставления физики метафизике, науки философии — один шаг. «Моя философия… — делает этот шаг Шопенгауэр, — не представляет собою, подобно всем остальным, простого применения закона основания, не следует за ним, точно за путеводной нитью, как это неизбежно во всех науках» (5, IV, 319). Ведь науки, как доказывал в своей диссертации сам Шопенгауэр, представляют собой рассмотрение вещей согласно этому закону. Философ же «не должен преследовать „почему“…» (там же, 324), осмысленная им вещь в себе находится вне пределов закона основания и тем самым всякой закономерности. «Заблуждение всех философов состояло в том, что они считали философию наукой и искали ее, руководствуясь законом основания» (5, IV, 332).

Антинаучность философии, подавление ею рационального познания — таков конечный вывод, сделанный Шопенгауэром после ниспровержения им кантовского агностицизма и избрания воли, а не платоновской идеи тем, что является «точкой опоры, как нечто изначально реальное» (там же, 82). В письме к И. А. Беккеру (от 3.VIII.1844) Шопенгауэр следующими словами формулирует, в чем «подлинное ядро» его метафизики: оно в том, что «сущностью всех вещей и тем самым единственно реальное в мире, т. е. вещью в себе, есть именно то, столь интимное (Vertraute) и все же столь таинственное, что мы находим в нашем самосознании как волю, и которая совершенно отлична от интеллекта…».

В ящике Пандоры оказался непостижимый для науки, противоразумный хаос. С негодованием твердит Шопенгауэр о «всеобщем распространении плоского рационализма, который все шире и шире выставляет свою бульдожью морду» (5, I, 108). На философском знамени Шопенгауэра начертано: «Все действительное неразумно, все неразумное действительно!»

Глава VI.

Рассудку вопреки

Философия представляется Шопенгауэру «в виде чудовища со многими головами, говорящими на различных языках» (6, 97). На каком «языке» говорит чудовищная голова Шопенгауэра? Для ответа на это необходимо уяснить решение основного вопроса философии — вопроса об отношении бытия и мышления, материи и духа, определяющее позицию философа в борьбе двух основных лагерей, длящейся на протяжении всей истории философии.

Шопенгауэр правильно ставит этот вопрос, когда заявляет, что «все системы до сих пор начинали или с материи, что давало материализм, или с духа, души, что давало идеализм, или, по крайней мере, спиритуализм» (5, IV, 365). Но, разумеется, сам он не таков, как все, и не причисляет себя ни к одному из обоих этих направлений, так как оба они «всегда приводили в конце концов к нелепостям и все системы оказались несостоятельными» (там же, 365–366).

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*