Евгений Сузюмов - Курс — океан
На таких глубинах было легче работать, и не надо было, выбиваясь из сил, по многу часов подряд крутить гидрологическую лебедку. Все чаще наблюдались сжатия льдов, колебания льдины стали более ощутимыми, что внесло в работу Федорова с точными геофизическими приборами новые осложнения. Полярников часто будил по ночам гул от сжатия льдов, происходящего где-то поблизости, но их льдина пока выдерживала все толчки, и видимых изменений на ней не наблюдалось.
Двадцатого января ощущались настолько сильные толчки, что у Федорова сорвались наблюдения очередной гравитационной станции, а когда Ширшов пошел к своему гидрологическому хозяйству, то обнаружил, что по ледяному полю прошла большая трещина. Она отделила лебедку с гидрологическими приборами от лагеря. Образовалось широкое разводье, и хозяйство Петра Петровича оказалось на другом берегу этого протока. Ширшов и Федоров перебрались на байдарке через разводье и с большим напряжением сил оттащили в безопасное место и лебедку и все находившееся при ней оборудование.
Через несколько дней начался сильный многодневный шторм. В ночь на 1 февраля льдину начало ломать.
Измученным и уставшим людям не удалось поспать в эту ночь. Под жилой палаткой прошла новая трещина. Надо было немедленно покидать жилой дом, где они находили приют и отдых более восьми месяцев. Пришлось эвакуироваться и разместиться в шелковых палатках. А льдину продолжало ломать, и всю ночь не утихали треск и грохот. В просвете облаков мелькали звезды, и Федорову с превеликим искусством удалось сделать астрономические определения. Оказалось, что за последние дни льдину несло на юг со скоростью 20 миль в день!
Наступило утро следующего дня — тихое, ясное. При дневном свете внимательно осмотрели ледяное поле, подсчитали потери. Льдину все еще продолжало ломать, появились свежие трещины. Пришлось еще раз перетаскивать имущество на новые места. Обломки льдин продолжало носить и крутить, как во время ледохода.
Ширшов и Федоров ушли на разведку, чтобы составить более полную картину результатов буйства стихии истекшей ночью.
Это был очень опасный поход, так как, ступив на замаскированную снегом трещину, можно было быстро очутиться в воде или же оказаться отрезанным на отколовшемся куске льдины. Им удалось обнаружить, куда унесло две базы с продуктами и горючим.
Все четверо продолжали спокойно работать на обломке ледяного поля, который вот-вот будет вынесен в открытый океан. Они знали, что Родина не оставит их в беде. Жизнь и работу по-прежнему осложняли снежная пурга, штормовые ветры. Несколько раз приходилось перебазироваться с места на место. Последним тяжким испытанием явился сильнейший ураган, пронесшийся в ночь на 8 февраля. После него наступили дни затишья. Разошлись снежные завесы и туманы, перед полярниками во всей красе развернулась панорама вершин гор Восточной Гренландии — дрейф льдины проходил в это время в 50–60 милях от ее берегов. Наступил период безветрия, льдины стали постепенно сплачиваться и смерзаться, но дрейф все ускорялся: за два дня — 8 и 9 февраля — льдина прошла 46 миль.
Ежедневно продолжались научные наблюдения, но уже по сокращенной программе, так как гидрологическую лебедку унесло. Одновременно разбирали и упаковывали для эвакуации ценное имущество, в первую очередь результаты научных работ, так как помощь могла явиться в любой день.
Как только в Москву дошли вести об опасностях, которым подвергается станция «Северный полюс», была создана правительственная комиссия по спасению участников дрейфующей станции. Комиссию возглавил заместитель председателя СНК СССР А. И. Микоян. Спасательные операции носили поистине грандиозный размах: для снятия с льдины четырех человек в океан направились три сотни людей на пяти кораблях с семью самолетами на борту. Январские и февральские газеты 1938 года были заполнены репортажами и информацией о положении станции. «Северный полюс», о подготовке спасательных операций и их ходе. Обитатели льдины были в курсе спасательных операций, а с 10 февраля Кренкель держал постоянную двустороннюю связь с ледоколами «Таймыр» и «Мурман», спешившими в Гренландское море к льдине. 18 февраля оба ледокола уже находились на подходе. Обитатели льдины эту ночь не спали. Они проводили последние сборы, часто выходили из палатки, чтобы полюбоваться огнями приближающихся кораблей, а затем зажгли яркий костер и подняли над высоким торосом алый флаг. Их имущество уже лежало на нартах. Особенно тщательно упаковали и берегли результаты научных наблюдений. Глядя на эти ящики, Кренкель пошутил:
— На этих нартах мы увозили с собой все тайны Полярного бассейна…
В этой шутке была большая доля правды. Впервые в истории в приполюсном районе и в Ледовитом океане по району дрейфа был выполнен большой комплекс научных исследований. Отныне эта область земного шара перестала быть тайной для человечества. Ширшов был горд тем, что в этом деле есть немалый вклад и его личного труда.
Девятнадцатого февраля в 14 часов оба судна подошли к льдине, и моряки ледоколов помогли быстро перенести все имущество станции на борт своих кораблей. Э. Т. Кренкель, прежде чем закрыть работу своей радиостанции и покинуть льдину, передал в Москву руководителям партии и правительства радиограмму. В ней четверо полярников рапортовали о выполнении порученного задания, сообщали о том, что от Северного полюса до 75 градуса северной широты собран ценный материал по изучению дрейфа льда, гидрологии и метеорологии, сделаны многочисленные гравитационные и магнитные измерения, выполнены биологические исследования. После слов благодарности о проявленной заботе к их судьбе свой рапорт заканчивали следующими словами: «В этот час мы покидаем льдину на координатах 70°54′ нордовой, 19°48′ вестовой, пройдя за 274 суток дрейфа свыше 2500 километров. Наша радиостанция первая сообщила весть о завоевании Северного полюса, обеспечила связь с Родиной и этой телеграммой заканчивает свою работу. Красный флаг нашей страны продолжает развеваться над ледяными просторами».
Затем Кренкель передал: «Всем, всем, всем… Станция „Северный полюс“ закончила работу. Связь кончаю…»
Возвращение в Москву, торжественная встреча на вокзале и митинг на Красной площади, прием в Кремле, многочисленные встречи с трудящимися нашей страны нельзя назвать иначе как триумфом.
Восемнадцатого марта в газетах было опубликовано сообщение о том, что Высшая аттестационная комиссия за выдающиеся заслуги и ценный вклад в науку, внесенный завоеванием и изучением Северного полюса, И. Д. Папанину, Э. Т. Кренкелю, П. П. Ширшову, Е. К. Федорову присудила ученую степень докторов географических наук. А Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 марта 1938 года за проявленный героизм в деле выполнения правительственного задания присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина Э. Т. Кренкелю, П. П. Ширшову и Е. К. Федорову, а И. Д. Папанин, уже имевший звание Героя Советского Союза, был награжден вторым орденом Ленина.
