Михаил Ардов - Матушка Надежда и прочие невыдуманные рассказы
Да, пошутил тогда Хрущев. В мае шестидесятого года. Тысяча сто человек нас - ждем приказ. Или в часть, или на х... на гражданку. Двадцатого мая приказ. На гражданку. А мы уж летали, летчики...Оформляют, одевают в офицерскую форму... В июне выхожу на гражданскую. Жизнь только что начинается, и она бьет меня по мозгам. Хрущев мне тогда, сука, крылья подрезал. Я бы сейчас самое меньшее майор был по моему здоровью... Вот, говорят, пиво с солью пить нельзя. Печенку разъедает. А я скажу - чепуха. Если у человека есть здоровье, ни черта ему не будет...
Ну, выхожу на гражданку. Молодой я, диплом у меня. Прихожу на завод. Берут на испытание двигателей.Там двигатель реактивный ревет. Поставят его за бетонной стенкой, а ты глядишь в зеркало. И целый день ревет. Там мужики по пятнадцать, по двадцать лет работают. С работы идем, они выжрут по стакану и вот орут, вот орут... Там не орать нельзя. Глухие все на х... от такой работы. Я им говорю: "Чего вы орете? Тут же на улице дети". Идут, орут, матюгаются...
Я пришел к начальнику: "Ну тебя на х... с такой работой, я глохнуть не хочу". И меня в сборочный цех. По сборке двигателей... Вызывают в военкомат. "Поедешь на сборы в Вологду". А я в то время фуражку вот с таким бы козырьком надел, чтобы не видеть его, небо-то... Обижен я был ужасно... Миллион двести тысяч он тогда пошутил... Потом мастером по бетону работал. Вызывает меня подполковник."Ты, - говорит, - летчик. Зачем ты в пыли ковыряешься? Езжай в Тулу в Аэроклуб". Ну, я поехал. А там мне начальник говорит: "У тебя налета не хватает". А я ему: "У вас женщина работает, и вы меня не берете". Повернулся и пошел. Догоняет меня на лестнице. "Напиши, - говорит, - в Калугу, в Тамбов и вот сюда. Там, - говорит, - учебные центры". Ну, я написал. Думаю, откуда быстрей ответ придет, туда и поеду. Отсюда начальник, полковник Жаринов, сразу мне написал. Приезжай, дескать, но никаких квартир... Ладно, думаю, чего ждать? X... на х... менять - только время терять. Приехал. Четыре года на частной квартире жил. Сейчас - все нормально. Квартиру дали - две комнаты. Мне только что обидно? Теперь приезжает летчик, он только, извини за выражение, из м... вылупился, а ему уже квартиру. А я четыре года на частной страдал... Начальник, между прочим, полковник Жаринов из Монина. Сейчас - в запасе. С высшим военным образованием. Он имел квартиру там, в Монине, а тут прямо у нас в центре жил.
Тогда чего были курсанты? На самолетах еще летали. Мальчишки - девятнадцать лет. Зашумят они там, он прям в трусах бежит наверх и начинает их по-всякому... Человек был страшный. Он не любил людей. Ему кинуть за борт человека ничего не стоило. Он был засранец в этом отношении. "Ты, - говорит, - мне не нужен". Идиот был самый полнейший. У нас в центре забор, а в нем - дырка. Так вот он по вечерам встанет около дырки, курсант из самоволки лезет, он его - хоп! Он имел, сволочь, квартиру в Монине, а сам тут жил. Там семья, а тут он один. Делать-тоему не х... На танцплощадку ходил. Чего там - мальчишки восемнадцать-девятнадцать лет. Он туда приезжает на машине. Курсанты как увидят его - полковник! - и через забор. Потом летчики все поднялись, все-таки убрали его от нас. И все были рады - легче работать. И, между прочим, он, если речь с курсантами говорить будет, обязательно начнет с туалета, с уборной... И этим же кончит. Как штык. "Вот, - скажет, - вы приходите садитесь в туалет. Прежде чем сесть, ты наметься, наметься туда. Посмотри, а потом уже делай..." И речь дальше толкает... Вы все сволочи, и тому подобное...Ругает их, ругает... А в конце опять: "Прежде чем садиться, ты наметься, наметься. Посмотри, а потом уже клади..." Но он был хозяйственник. Кончил монинскую академию, "поплавок" имел. Умный мужик, хозяйственный. Но он нечеловечный был человек. Вот, как Хрущев ахнул про Сталина и про всех, и он мог так сделать... Еще бутылочку!..
Тут, между прочим, тогда и анекдоты были! Стоим мы на поле. В зоне курсант летает. Наш один инструктор смотрит, следит за ним... "Во... вираж сделал... бочечку... вираж... сейчас разгоняет на петлю... во-во-во... разгоняет... Падает! Падает!" - и к руководителю полетов. Руководитель полетов вылез: "Где?!" Мы тут все преобразились... А это -коршун. Он курсанта-то потерял, за коршуном следит. Издали-то не видно.Коршун чего-то там увидел и - вниз! А курсант уже сел. Подбегают к нему: "Товарищ инструктор, надо пересадку делать". - "Как?!" - говорит. А он уж сел. Вот мы тогда смеялись... " - Падает, падает..."
А то еще... Когда пересадку делали, раньше у самолета двигатель не выключали. А сектор газа, он тут, с правой стороны... Вот раз у нас один курсант вылезал, да и двинул по сектору-то газа. Ну, самолет и пошел, мать вашу... Учебный самолет. У него все отрегулировано было. Руководитель кричит: "Убирай газ! Убирай газ!" А там - никого... Ну, набрал он высоту метров двадцать пять, и - вниз! Готово дело. Руководитель думал, кто убился. А там - никого... Только самолет в щепки...
Но на самолетах я недолго шастал. Только приехал, через год переучились на вертолеты. Самолеты эти в Казань перегнали. А работать я люблю... В каком отношении - во всяком отношении. У меня вот и медали, их ведь за хорошие глазки не дают. Только эту зиму - неудачно.У меня курсант сломал лопасть. Я не виноват, а меня обвинили. Я допустил спешку, я допустил халатность... О! Гляди, лейтенант пришел. Моя милиция меня бережет... Я тут был у них прошлый год, в апреле. У меня жена уехала, я на радостях пошел в кино. Ну, выпивши был, конечно, хватя... Подходят ко мне их двое. "Вам здесь находиться не положено". - "Как это - не положено? - говорю.- Я билет купил..." Ну, вывернули мне руки, в вытрезвитель. А на мне синий костюм был такой, нормальный. Приводят в вытрезвитель. "Раздевайтесь!" - "X...! - говорю. - Не буду я раздеваться!" Ко мне старшина подходит лет так пятидесяти. Как боднет меня головой в живот, в поддых. Ну, я на диван у них повалился... "Ах, ты сука, - говорит, -падла... "Матюгами меня и по-всякому. И давай карманы выворачивать. А у меня, как нарочно, ни копейки. Ну, давай опять мне руки крутить... Я им говорю:"Давайте, крутите мне руки. Я не Мересьев, я простой летчик. Руку мне повредите, будете отвечать". Ну, они тут перепугались. "Иди,-говорят, - отсюда". И квитанцию мне дали на штраф. Я на другой день в сберкассу двадцать пять заплатил и квитанцию им приношу. Говорю старшине: "Дурак ты, - говорю, - дурак. На двадцать-то пять рублей мы б с тобой как выпили. И в ресторанчике бы посидели..." А он молчит. Чего скажешь?.. Теперь, как в городе меня увидит, первый здоровается...
Но я свою работу люблю. У нас тут центр - может, один или два на весь Союз. Ко мне курсантики со всего Союза и с Липецка, и не знаю откуда приезжают. Лет по девять не летают. Приходят и не знают, что такое вертолет. Вот и учи их. А если что, так сразу говорят: у тебя методика страдает, туда-сюда... Их сюда приезжает по сто пятьдесят человек, и ты за своих головой отвечаешь. А они, понятно, мужики женатые. А тут вырвутся - и давай! Чуть что - разбегаются на танцы в клуб. Официантки у нас в столовой тоже. Как новый заезд, так готовятся, ждут. Накрасятся, намажутся... Потом провожают, плачут. И опять новых ждут...
