Николай Воронов - На службе военной
После окончания школы меня назначили заместителем командира, а вскоре и командиром легкого артиллерийского дивизиона в той же 27-й Омской дивизии. Дивизион оказался хорошим во всех отношениях. Все три его батареи были награждены Красными знаменами ВЦИК за боевые заслуги в гражданской войне.
Командиры батарей В. Горбатов, М. Харитонов и С. Шпади - разные по характеру люди, но все трое были энтузиастами своего дела и обладали достаточным опытом. Виктор Семенович Горбатов впоследствии окончил Артиллерийскую академию, стал видным специалистом и в годы Великой Отечественной войны принес много пользы нашей артиллерии.
Боевая подготовка велась углубленно. Особенно тщательно отрабатывалось взаимодействие пехоты и артиллерии в основных видах боя. Вопросы разведки, связи и управления, организации боевых порядков в статике и динамике современного боя, сочетания огня и маневра не сходили с повестки дня. Совместные учения с пехотой проводились систематически.
На артиллерийских стрельбах мы увлекались "уточненной стрельбой". По тем временам у нас были большие достижения в топографической подготовке исходных данных для стрельбы. Широко использовалась стереотруба и специальные рейки для точных измерений расстояний. Мне было поручено сделать доклад по "уточненной стрельбе" на собрании военно-научного общества полка. Наш опыт широко использовался в других подразделениях артиллерии дивизии и даже корпуса. В тот период я опубликовал несколько статей в журнале "Вестник АКУКС" (Артиллерийских курсов усовершенствования командного состава) и вскоре стал уполномоченным этого журнала по Витебскому гарнизону: в мои функции входили подписка, сбор статей и обсуждение опубликованных материалов среди командиров.
Дивизион, которым я командовал, был превращен в учебное подразделение, готовящее кадры младшего командного состава для артиллерии дивизии. Мы поставили себе целью добиться, чтобы учебный дивизион стал лучшим, показательным в полку. Прошло немного времени, и мы свою цель осуществили.
Из Москвы нагрянула инспекция под руководством инспектора артиллерии Красной Армии, выдающегося советского артиллериста Владимира Давидовича Грендаля. Полк серьезно проверяли, но особо тщательно - его учебный дивизион. Результаты проверки оказались лучше, чем мы сами ожидали. В. Д. Грендаль дал высокую оценку всему дивизиону, сравнил его с военно-артиллерийскими школами, готовящими командиров взводов для советской артиллерии и добавил, что у нас учеба поставлена даже много лучше, чем в некоторых школах. Это окрылило нас и прибавило энергии в работе.
В Красной Армии были введены состязательные артиллерийские стрельбы с 15-километровым пробегом. Учебные артиллерийские дивизионы были поставлены в особые, более трудные условия стрельбы, чем линейные. В день состязаний многие дивизионы уже в самом начале потерпели неудачу и не были допущены к стрельбе. Но батареи нашего дивизиона успешно пришли к финишу, показали рекордные темпы во всех упражнениях и исключительные результаты в стрельбе. Они заняли лучшие места в Белорусском военном округе.
А я мечтал об артиллерийской академии. Исподволь готовился к вступительным экзаменам, но просить начальство направить на учебу не решался. Наконец осмелился. Рапорт дошел до командира дивизии.
Омской дивизией тогда командовал герой гражданской войны Степан Вострецов. Мы с восхищением смотрели на его четыре ордена Красного Знамени - столько же орденов имели тогда еще трое: Фабрициус, Федько и Блюхер. Комдив Вострецов был очень доступный и простой человек, пользовавшийся всеобщим уважением. пас подкупало отсутствие в нем всякой заносчивости, пытливость ума, человечность. Я рассчитывал, что он поддержит мою просьбу.
Но, увы, на моем рапорте командир дивизии наложил лаконичную резолюцию: "Отказать".
Это ошеломило меня и огорчило. При случае я попытался доказать ему, как необходимо мне высшее военное образование. Комдив терпеливо выслушал и ответил:
- Свое решение не отменю. Я отказал тебе только потому, что ты хороший строевой командир. Из тебя инженер не получится! Не обижайся, служи верой и правдой славной Омской дивизии.
Несмотря на категорический отказ, я не пал духом, а, наоборот, еще энергичнее взялся за подготовку в академию. Однако новая попытка весной 1926 года добиться направления на учебу имела те же последствия.
На мое счастье, летом начались межокружные маневры под непосредственным руководством начальника штаба РККА М. Н. Тухачевского. На эти маневры привлекались по одной сводной стрелковой дивизии по штатам военного времени из Белорусского и Ленинградского военных округов. В Белорусском округе для участия на маневрах была сформирована такая сводная стрелковая дивизия. Мне было приказано исполнять в ней должность заместителя командира сводного артиллерийского полка. Предстояло наступать против 11-й Ленинградской дивизии, которая заняла обороту.
Обе стороны старались изо всех сил. Все были охвачены стремлением успешно выдержать этот серьезный государственный экзамен, тем более что на маневрах присутствовали высокопоставленные иностранные военные представители.
Ленинградцы создали крепкую оборону. Репутация 11-й дивизии была очень высокой, и с первых же дней руководство маневрами и посреднический аппарат постоянно ставили нам в пример ее действия.
В нас заговорило ущемленное самолюбие. Каждому хотелось ни в чем не уступить ленинградцам. Мы придумывали всяческие неожиданности для "противника", стремились применить последние новинки в тактике, чтобы ошеломить обороняющихся.
Однако в ходе наступления было плохо организовано взаимодействие между подразделениями различных родов оружия. Дружной, слаженной работы не получалось. Видимо, командование нашего корпуса не добилось единства тактических взглядов у командиров стрелковых и артиллерийских частей и подразделений.
Руководитель маневров провел частный разбор первого этапа маневров. Наступающей стороне здорово попало. Ряд критических замечаний в весьма деликатной форме было высказано и в адрес артиллерии белорусской дивизии. Замечания М. Н. Тухачевского были тонкими, глубокими, основанными на конкретных примерах. Мне впервые пришлось услышать столь мастерский разбор совместных действий пехоты и артиллерии.
Мы не впали в уныние, не опустили рук, а, наоборот, дали себе слово на втором этапе маневров, во что бы то ни стало добиться успеха. Общее настроение было боевым.
Никто ничего не знал о втором этапе маневров. Когда он начнется, где, каково будет его содержание? Все было тайной. На мою беду, заболел командир нашего полка и мне было приказано временно заменить его. Доброй половины подразделений, вошедших в полк, я не знал, и это еще более затрудняло мое положение.
