Игорь Олиневич - Еду в Магадан
17
Целыми днями мы беседовали на темы устройства следственно-судебной системы, особенностей различных структур, работы оперов и следователей. Много спорили и о политике. Так или иначе, сошлись на том, что без активного участия народа, без реального контроля общества за управленческими структурами любая республика скатывается в фазу диктатуры. Это может показаться странным, но сами менты понимают это прекрасно, так как ежедневно видят расклад изнутри и не питают иллюзий в отношении истинной природы власти.
Сама судебно-следственная система проста и кошмарна до безумия. Ключевой момент: реальная власть находится у оперов. Именно они проводят всю предварительную разработку, накапливают материал для возбуждения уголовного дела. Тут нет никаких ограничений. Всё строится на личном опыте, логике и интуиции. В ход идут любые улики. Юридическая сила их неважна. Главное для опера – создать картину событий, в которой угадывается шаблонное преступление. Его начальник на основании субъективных впечатлений принимает решение о возбуждении дела. Определяющим критерием успешности карьеры опера является количество возбуждённых дел. Ему выгодно трактовать ситуацию в сторону наличия состава преступления и причастности к нему подозреваемого. Основание для подозрения – субъективное мнение опера. любого человека можно закрыть в ИВС на трое суток просто потому, что опер так захотел.
Тут наступает момент истины. По любой мало-мальски косвенной зацепке могут предъявить обвинение. Обычный окурок сигареты со следами ДНК (слюна, пот), сигнал сотового телефона неподалёку, пустая бутылка с отпечатками или показания недоброжелателя являются достаточным основанием для ареста и помещения человека в СИЗО, т.е. тюрьму. Раньше арест санкционировался прокуратурой и для положительного решения в сомнительной ситуации в ход шли личные связи, учитывался фактор заинтересованности влиятельных лиц и т.п. Теперь же для ареста на 2 месяца достаточно подписи начальника силового ведомства. Как только человек арестован, он скользит по наклонной вниз, прямо к приговору. С этого момента все остальные фазы этой системы – формальность, и чем дальше, тем больше. Когда дело возбуждено, оно передаётся следователю. Хоть эта фаза и называется «предварительное следствие», на деле следователь лишь досматривает и оформляет материалы, добытые опером, согласно юридическим нормам. Показатель карьерного успеха следователя – отношение количества дел, доведённых до обвинительного приговора, к общему количеству расследуемых дел, т.е. попросту коэффициент приговорённых. Другим важным показателем является тяжесть статьи УК согласно классификации уголовно-процессуального кодекса (менее тяжкие, тяжкие, особо тяжкие). Поэтому каждому следователю выгодно, чтобы человек: а) сел; б) по наиболее тяжким статьям.
Самое ужасное – то, что перечисленные показатели успешности опера и следователя носят не какой-то скрытый, неформальный характер, а закреплены официально: именно по этим признакам сотрудники получают премии, должности и очередные звания. Нет большей катастрофы для следователя, чем оправдательный приговор. Это может привести к самым жёстким мерам взыскания, вплоть до увольнения. В случае, если во время предварительного следствия следователь понимает, что по желаемой статье человека упаковать не удастся, то он может предложить переквалифицировать дело по другой, более слабой статье, вплоть до условного срока либо ограничиться уже отсиженным в тюрьме. Для обвиняемого это уже победа: выйти абсолютно целым из этой мясорубки практически невозможно. Такое устройство системы порождает следующую статистику: КПД обвинительных приговоров в РБ… более 99,7%! В Европе эта цифра составляет 80%, причем большинство сидящих у нас никогда бы не сели там. В 37-ом году, с его «тройками» и заочными судами, было 10% оправдательных приговоров.
Когда следователь сошьёт дело, он отправляет его в прокуратуру. Только в этом промежутке обвиняемый и адвокат, наконец-то, могут ознакомиться с материалами. До этого следователь с операми могут приоткрыть лишь некоторые карты. Адвокат – фактически бесправная личность, и мало что может сделать. Прокуратура должна проверить дело на предмет, не полное ли это шило. Судя по тому, что всплывает на судах, прокуратура свою работу делает спустя рукава. И, наконец, последний этап – суд. Суд – это блеф, спектакль. Судья никогда не видит нестыковок и нарушений. Для него процесс давно превратился в рутину. Даже в очевидных случаях, когда налицо явное логическое противоречие, судья сделает вид, что ничего необычного нет. Судья не хочет идти против течения, ведь всё уже готово, разжёвано и подано на блюдце. Судье проще осудить обвиняемого с сомнительными обстоятельствами дела и, тем самым, переложить ответственность за судьбу человека на вышестоящий суд (городской, Верховный), в который подаются последующие апелляции и жалобы.
Таким образом, приговор фактически выносит опер. Дальше всё идет по конвейеру, точнее по системе шлюзов: вроде и с малого начинается, но сработанным механизмом всего устройства этой системы малое трансформируется в среднее, а среднее – в крупное, развернутое и основательное.
Весь вопрос в том, чтобы найти изначальные зацепки, которые станут «доказательствами». Опер, не найдя никаких улик (а шерлокхолмсы либо свалили из органов, либо сидят), почешет не больно умную голову и прибегнет к старому и надежному методу – показаниям.
Свидетелям угрожают тем, что они могут перейти в статус «подозреваемого», а где подозреваемый, там и обвиняемый. Классическая схема: даёшь показания – проходишь как свидетель, не даёшь – как соучастник. Если же обстоятельства дела не предусматривают соучастия, то давят на укрывательство, угрожают проблемами на работе/учебе, в т.ч. у близких.
Другая схема, более сложная, предполагает использовать показания другого обвиняемого в обмен на обещание более мягкого наказания. Работает безотказно по ст. 328 (наркотики). Предполагается, что наркоманы образуют единую социальную среду, так что каждый из них так или иначе покупает наркотики у других или перепродает их другим. Получается своеобразный сетевой маркетинг.
Например, берут троих наркоманов с нескольким граммами травы или амфетамина. Это квалифицируется как ст. 328 ч. 1 (хранение, до 3-х лет, менее тяжкое преступление). Двое получают условно, ограничиваются отсиженным или получают пару лет. Это если повезет, ведь следователь может слово и не сдержать. А могут и сами попасть на роль раскручиваемого, и заехать следом за третьим на 8 (если признают вину) или на 9 (если не признают) лет. Такая вот карусель.
