Венди Берри - Принцесса Диана
Я взглянула на ее противозачаточные таблетки в стаканчике на краю раковины и подумала, что, возможно, она беременна, и это первые признаки утренних недомоганий. Но нет, таблетки принимались каждый день в полном соответствии с инструкцией на упаковке.
Поняв это, я еще больше забеспокоилась. Таблетки окажутся совершенно бесполезными, если ежедневно она выдает все назад.
Приступы рвоты у Дианы стали постоянными. Каждый день после ленча она поднималась к себе в комнату, чтобы, как она говорила, почистить зубы, а на самом деле ее мучила болезнь, теперь — противоположного свойства. За столом она ела совсем немного, аппетит почти отсутствовал, и часто принцесса, поковырявшись в еде, отодвигала тарелку.
В начале октября принц снова уехал в Шотландию, чтобы пожить с друзьями в доме королевы-матери, Биркхолле. Диана, оживившаяся на несколько дней, опять погрузилась в тоску и принялась самым немилосердным образом третировать Эвелин. Все, что делала горничная, было не так. Но дело в том, что Эвелин прекрасно справлялась со своими обязанностями, и знала, что принцесса лишь ищет предлог, чтобы придраться. Часто она спускалась вниз со слезами на глазах после того, как Диана вызывала ее к себе, оскорбляла и ругалась.
Эвелин была одной из самых преданных и неболтливых служанок не только Дианы, но и всей королевской семьи. Она сопровождала принцессу с первых дней ее замужества и объездила с хозяйкой весь мир. Ее репутация была незапятнанной. И она никогда не противоречила «боссу».
Однажды вечером Диана позвонила в буфетную и потребовала, чтобы Эвелин немедленно поднялась к ней. Я слышала, как принцесса злилась:
— Посмотри на эту проклятую рубашку, Эвелин! Посмотри на нее, идиотка! Она грязная. Грязная, грязная, грязная, — повторила она несколько раз. — Что это, Эвелин? Грязь.
Эвелин никогда не вступала в пререкания. Все, что она могла сказать, это:
— Простите, мэм, мне очень жаль.
— Грязная, — повторила Диана, а затем крикнула: — Убирайся с глаз моих долой!
Я пошла в комнату Эвелин. Плачущая девушка лежала на кровати.
— Это не может быть из-за моей работы, — всхлипывала она. — Все дело во мне самой.
В конце концов вспышки гнева Дианы настолько участились, что кто-то — я до сих пор не знаю, кто — обо всем рассказал полковнику Кризи. Он заговорил со мной на эту тему во время нашей следующей встречи.
— Знаете, Венди, — тихо сказал он, — как инспектор двора я знаю, что здесь происходит и как обращаются с людьми. Я поговорил с принцессой на предмет того, что она издевается над Эвелин, о чем вам, как и многим другим, несомненно, известно. Эта девочка — очень преданная и хорошая горничная, и принцесса должна признать, что ей просто повезло, что у нее есть Эвелин. Я не намерен терпеть подобные выходки. Принцесса не имеет права безнаказанно обижать людей.
Через несколько месяцев полковник Кризи был вынужден подать в отставку. Я была поражена, вспоминая, как искренне он тогда возмущался, и подумала, что дело это решалось на самом высоком уровне. Я не стала больше ничего говорить, но про себя отметила, сколь жестокой и мстительной может быть Диана по отношению к персоналу. Я понимала, что у нее нелегкая жизнь и неудачное замужество. Я также сознавала, что она была дочерью графа и леди, а потому имела право на некоторую избалованность. Но чего я не могла и не могу понять, так это злобу, с которой она унижала беззащитных слуг.
То, что мягкая, заботливая и вежливая на публике Диана оказалась способна на такие поступки, не только беспокоило, но и злило меня. Похоже, она начинала превращаться в человека, которого волнует только его имидж, но который совсем не обращает внимания на живущих и работающих рядом.
У меня не было серьезных стычек с принцессой — мне казалось, что она просто не осмеливалась так вести себя со мной. Я не так дорожила своим местом, как Эвелин, чтобы покорно сносить оскорбления. Думаю, Диана понимала это и старалась избегать конфликтов.
* * *Принц Чарльз, похоже, лучше переносил напряженное молчание, чем слезы Дианы. Когда это происходило, он полностью терялся и в отчаянии спрашивал, ломая руки:
— Ну что теперь, Диана? Что я такого сказал, из-за чего ты плачешь?
Кажется, в конце концов он пришел к выводу, что его слова и действия все равно не смогут ничего изменить, и решил не обращать внимания на истерики жены.
Не сосчитать вечеров, когда мы слышали хлопанье двери в гостиной и звук шагов поднимающейся к себе Дианы. При этом сидевший в комнате полицейский насвистывал сигнал «к бою», а Эвелин печально качала головой.
Этот нерадостный год подходил к концу. Единственным коротким периодом счастья Диана была обязана визиту ее сестры Джейн с мужем, сэром Робертом Феллоузом, и детьми. Чарльз опять отсутствовал, и в обществе сестры Диана впервые за много месяцев получила возможность расслабиться. Они часами болтали, возились с детьми, устраивали игры в саду и сделали бесчисленное количество фотографий.
Казалось, лучше всего принцесса чувствует себя с самыми маленькими обитателями и гостями Хайгроува, особенно с дочерьми Джейн, Элеонорой и Лаурой. Я часто думала, что ей самой хотелось бы иметь дочь. Если бы Чарльз был готов завести еще одного ребенка, это могло бы спасти брак. Появление малыша, особенно девочки, было способно вывести Диану из состояния отчаяния и депрессии.
Принц все больше замыкался в себе и неохотно возвращался к жене в Кенсингтонский дворец. Он старался назначать деловые встречи в Хайгроуве или находил себе занятия вне дома.
На публике Диана и Чарльз продолжали соблюдать приличия, и ежегодный рождественский прием в лондонском отеле «Карлтон» был семейным «трюком». Они шутили и улыбались, переходя от столика к столику. Во время речи Чарльза не без участия Дианы начали лопаться воздушные шары, что вызвало взрыв веселья.
— Похоже, мне пора заканчивать? — сказал Чарльз, когда утих смех. — Я только хочу добавить, что вы все очень дороги нам с Дианой. Правда, дорогая?
Он повернулся к жене. Но для Эвелин и других, кто был в курсе их проблем, это были пустые слова.
1987
Глава 6. Камилла
Принц Чарльз принимал вечернюю ванну. Было воскресенье, восемь часов вечера. Я слышала, как гудят водопроводные трубы, когда он подливал воду. Диана с детьми вернулась в Лондон сразу после ленча, оставив принца в Хайгроуве на попечение его телохранителя, повара и камердинера.
Его личный охранник Энди Кричтон сидел в столовой для персонала, торопливо доедая приготовленный Мервином яблочный пирог.
