Сергей Нечаев - Бальзаковские женщины. Возраст любви
Бальзак ни на что не обращал внимания, все его силы — и душевные, и физические — были брошены в эту фабрику по производству романов. День — и чернильница пуста, неделя — и роман почти готов. Его работоспособность в это время перешла в некую одержимость, не ведающую усталости и сомнений, и это навсегда останется с ним, повергая в изумление всех его сотоварищей по ремеслу.
Лепуатвен обладал исключительным коммерческим чутьем, и недостатка в заказах не было. Подобная работа поначалу даже забавляла Бальзака, который считал то, что он вынужден был делать, определенным трюкачеством. Шесть романов в год — невелика проблема!
Отлично понимая его, А. Труайя пишет:
«Цифра эта не кажется ему чрезмерной, он чувствует в себе силы придумать и написать под псевдонимом полдюжины „отбросов“ в ожидании возможности выпустить под собственным именем роман, которым будет гордиться».
В том же 1821 году Бальзаком были написаны романы «Бирагская наследница» (история некоего Дона Раго, бывшего настоятеля Бенедиктинского монастыря) и «Жан-Луи, или Найденная дочь».
15 августа 1821 года он писал своей сестре Лоре:
«Я надеюсь разбогатеть при помощи этих романов. Какое падение! Почему у меня нет полутора тысяч франков ренты, чтобы я мог работать достойным образом! Но нужно все же стать независимым, и для этого у меня есть только этот отвратительный способ».
* * *1 сентября 1821 года вышла замуж и вторая сестра Бальзака. Девятнадцатилетней девушке так и не дали времени, чтобы полностью расцвести и сделать собственный выбор.
Жениха ей выбрал отец. Его полное имя было Арман-Дезире-Мишо Сен-Пьер де Монзэгль. Он был на пятнадцать лет старше Лоранс, но все решила его дворянская частица «де» — главная мечта жизни Бернар-Франсуа Бальзака. Монзэгль действительно принадлежал к дворянскому роду, хотя и не очень древнему: его предки некогда владели в Вильпаризи замком и несколькими фермами. Правда, сейчас они Монзэглям уже давно не принадлежали, однако Бернар-Франсуа был знаком с отцом жениха (тот тоже когда-то работал в Интендантском ведомстве), и этого ему показалось достаточно. Сам Арман «трудился» в Париже в Управлении по взиманию городских пошлин. Слово «трудился» поставлено в кавычки не случайно, ибо он не особенно себя там утруждал, предпочитая всевозможные светские развлечения. Но ни в чем позорящем он уличен не был. А раз не пойман, значит — не вор. Ну и слава богу, чего желать лучшего? Не принца же на белом коне, в самом деле, дожидаться?
А. Труайя по этому поводу пишет:
«Уверенный, что ставит на хорошую лошадь, Бернар-Франсуа старался не обращать внимания на слухи, будто долгожданный зять весь в долгах, любит игорные и публичные дома».
Бальзак, которого страшно раздражала самоуверенность Монзэгля, прозванного им Трубадуром, с иронией описывал его так:
«Наш герой сочиняет стихи, он необычайно меткий стрелок и на охоте двадцатью выстрелами убивает двадцать шесть штук дичи… Он превосходно играет на бильярде; он вальсирует, он стреляет, он охотится, он правит лошадьми, он… он… он…»
Лоранс согласилась на такое замужество без особой радости. Да и Трубадур ее явно не любил. На женитьбе настаивал его отец, чтобы этим хоть как-то его остепенить и показать, кто в доме хозяин.
Короче говоря, жених представлял собой весьма жалкое зрелище. Единственное, что мог дать Бальзакам брак с ним, так это принадлежность к дворянству. А. Моруа по этому поводу не может удержаться от каламбура:
«Бернар-Франсуа торопился закончить дело, боясь, как бы этот „орел“[7] Монзэгль не нашел себе более выгодной партии».
Согласно брачному контракту, Бальзаки дали за дочерью приданое в 30 000 франков, и на следующий год у них уже был внук, которого «орел» назвал претенциозным именем Альфред.
Глава третья. Мадам де Берни
Мадам де Берни стала для меня настоящим Божеством. Она была одновременно матерью, подругой, семьей, другом, советчицей. Она создала писателя; она утешала молодого человека; она плакала, как сестра; она смеялась, она являлась каждый день, точно благодатная дремота, и усыпляла все горести.
Из письма Бальзака Эвелине ГанскойВ середине 1821 года в жизни Бальзака впервые появляется имя мадам де Берни.
Ей в то время было сорок четыре года, и она была соседкой семейства Бальзак — Салламбье в Вильпаризи. Строго говоря, супругам де Берни принадлежали два дома в Вильпаризи: один — непосредственно рядом с домом, где жили Бальзаки (его сдавали одному отставному полковнику), другой дом, купленный графом де Берни в 1815 году, кстати сказать, у разорившихся Монзэглей, был расположен на краю городка, поэтому его жильцов и стали называть «дамы с околицы».
Этот дом отличался от остальных домов Вильпаризи. Он был красиво украшен и богато обставлен, а перед ним находилась ровная песчаная площадка, окаймленная апельсиновыми и гранатовыми деревьями в кадках.
Бернар-Франсуа Бальзак давно знал графа Габриэля де Берни, отпрыска древнего дворянского рода и советника Королевского суда (а еще раньше — Императорского суда). Оба семейства жили по соседству еще в парижском квартале Марэ, но там де Берни относились к Бальзакам с некоторой снисходительностью, а Бальзаки к де Берни — с известной почтительностью и осторожностью. Еще бы, де Берни имели полное право на вожделенную дворянскую частицу «де» и занимали более высокое положение в обществе.
Во времена якобинской диктатуры, 8 апреля 1793 года, Габриэль де Берни женился на мадемуазель Гиннер, дочери арфиста, выходца из Германии, и Луизы де Лаборд, камеристки Марии-Антуанетты. Крестным отцом этой девушки, родившейся 23 мая 1777 года, был сам Людовик XVI, а крестной матерью — королева. Поэтому девочку нарекли Луиза-Антуанетта-Лора. Это звучало пышно, но в обиходе ее звали просто Антуанеттой.
Будучи ребенком, она жила среди придворных и на всю жизнь сохранила изящество и благородство манер. После смерти музыканта Йозефа Гиннера — он умер на тридцатом году жизни — его вдова вторично вышла замуж, на этот раз за генерала-роялиста шевалье де Жарже, одного из приверженцев Марии-Антуанетты, который позднее пытался устроить ее побег из заключения в башне зловещей тюрьмы Тампль.
В обстановке надвигавшихся трагических событий в 1793 году Антуанетту Гиннер, которой исполнилось всего шестнадцать лет, спешно выдали замуж за графа де Берни.
Новобрачные почти тотчас же были арестованы, и лишь падение якобинцев с Робеспьером во главе спасло им жизнь. В 1799 году Габриэль де Берни поступил на службу в ведомство по снабжению армии провиантом (тогда-то он и сделался коллегой отца Бальзака). В 1800 году он стал столоначальником в одном из отделений министерства внутренних дел, а в 1811 году — советником парижского суда.
