Ганс Рефельд - В ад с «Великой Германией»
10 апреля 1944 г. Второй день Пасхи. Положение в нашей боевой группе на полевых позициях: русские вчера сделали попытку пойти в атаку в составе примерно 200 пехотинцев. Навстречу им выступили румыны из Лёхерна и отбросили солдат ивана. При этом они оставили два 4-см противотанковых орудия. К сожалению, только с одним ящиком боеприпасов. Наш лейтенант «мальчуган» Хартвиг с группой солдат забрал оба орудия. У русских есть здесь два танка, две батареи артиллерии, противотанковое орудие («трах-бумм») и миномет. Их передовые позиции прямо перед нами. Наша артиллерия уничтожила русский обоз. Сегодня утром все очень спокойно, легкий свежий теплый ветерок, великолепная пасхальная погода — и это на фоне прекрасного горного ландшафта. Снег лежит только на северных или северо-восточных склонах. Во второй половине дня тревога! Наши минометчики соединяются с так называемым карпатским батальоном под начальством ротмистера Кюна из «Великой Германии». Образуется «союз» из разогнанных паникеров (в таких «союзах» приказы командиров должны выполняться безоговорочно). Мы занимаем огневую позицию примерно в десяти километрах к северу от карпатского шоссе II/III на Ватра — Молдавия. Моя квартира в бывшем здании госпиталя. Поздно вечером я вышел наружу. Полная луна освещала ночное небо. Дул весенний ветерок! И затем является война! Чтобы доставить кофе моим людям, я еду вместе ко 2-й роте в Гура Хуморулуй. Карпатский батальон, к которому я приписан, охраняет территорию примерно на 10–15 км слева и справа от нашей дислокации. Ночь проходит спокойно, врага не видно. Но тем не менее вызывает много беспокойства. Полуночный час! Появляется «святой дух» — мой приятель Р., который допекает меня своими бесконечными проблемами, среди ночи начинает бесконечную стирку. Он будит всех, и они в ярости бросаются на него. При всем этом в такой ситуации всегда попадаешь в глупейшее положение. Так как на улице темно, я неожиданно получаю несколько ударов кожаной перчаткой, которые моментально будят меня. Я высоко подпрыгиваю и вижу глаза приятелей, которые просят прощения. Спокойно говорю им: «Да ладно! Наверное, он это заслужил!» Затем я освещаю карманным фонариком «поле сражения». Пожалуй, еще минут пять «товарищи» молотят нарушителя тишины. Однако внезапно снова наступает спокойствие! Все опять ложатся, укрываются, вздыхают, а некоторые хихикают. Он действительно заработал это! На следующее утро при встрече я спрашиваю его, откуда у него такой красный шрам на лице. Р. гневно кричит: «При драке первый удар получите вы!» Я отвечаю, что хорошо запомню его слова и пусть он побережется!
11 апреля 1944 г. Это почти за все четыре года войны был единственный случай, когда упрямый солдат набросился на меня (О «первом выстреле» я напишу позже!) Монастырь Ватра Молдавия. Мы покупаем теленка за пять пачек табаку! В карпатском батальоне нет даже походной кухни и, таким образом, мы должны кормить себя благами этой страны. С моим приятелем унтер-офицером Гансом Шписсом я захожу в несколько помещений, до тех пор пока не находим молодую девушку, которая живет у старой мамаши. Она объявляет, что приготовит для нас картофель с молоком и луковый соус со шпиком. В полдень мы обедаем там же, и этот обед для нас вкуснее всего, а на десерт получаем еще и кукурузный пирог! Из 2-й роты нам доставляют «холодный продовольственный паек». Мы находим русские мины для миномета, и я хочу попробовать, нельзя ли их приспособить для наших труб. Я беру две русские ручные гранаты без запалов и связываю две из них с грузом. Бросаю эту связку в трубу миномета, а сам прыгаю в одиночный окоп. Солдаты стоят на почтительном расстоянии! Гранаты шипят, как при запуске ракет! Труба качается в обе стороны! Я с любопытством слежу, как моя граната «скользит» по трубе, летит примерно сантиметров пятьдесят, а затем падает рядом с плитой. Итак, напрасная попытка. Нет, с русскими минами мы не можем обстреливать ивана! Но русских ручных гранат мы нашли много. В чем причина того, что они не взрываются? Наша труба, 8,14-см, слишком широка в диаметре, и газообразное топливо, после того как ударный болт вызвал его воспламенение в трубе, выходит частично наружу, не давая нужного ускорения «мине». Между тем карпатский батальон ротмистра Кюна охраняет долину в 35 км! Приходится располагать в четырех местах:
роту солдат в маскхалатах;
роту танкистов, используемых как пехотинцев (без танков!);
командный пункт батальона с минометами фельдфебеля Гербера и роту Шульца;
роту Бёлера в местечке Фрумос.
В этот карпатский батальон сведены отставшие от своих подразделений солдаты, обозники, сапожники, парикмахеры, шоферы и писаря. Мы — единственная функционирующая единица «моторизованного пехотного 1029-го полка „Великой Германии“». И мы обучали рекрутов меньше трех месяцев!
С немногими офицерами, фельдфебелями и унтер-офицерами мы единственные опытные солдаты! Хорошие позиции еще даже не разведаны, окопов много меньше, чем надо! А фронт удален от ивана всего лишь на двенадцать километров. Сельские жители и гражданские лица настроены германофильски и помогают нам, как могут. Так называемые «лесные бегуны» наблюдают за русскими. Они сообщили, что из удаленной от нас на шесть километров деревни Вайсрутхениер сюда забегают шпионы. Они арестовали трех таких «партизан» и обезоружили. Я мысленно анализирую обстановку. Будут ли русские продвигаться здесь? Сможем ли мы вообще удержать позиции с совершенно неопытными бойцами, не бывавшими на фронте? Здесь мы обороняемся в местности, где шли бои уже во время Первой мировой войны. Тогда румыны воевали с нами. До сих пор еще сохранились старые земляные укрепления и стрелковые окопы в горах. Хорошо еще, что перед нами пока все еще относительно спокойно.
12 апреля 1944 г. Ночью, в 02.00, тревога! Группа унтер-офицера Шписса направляется в роту Бёхлера. Позже еще одна рота прибывает туда в 07.00. Теперь выходит и третья рота. Моя первая рота пока остается здесь. Я замещаю командира взвода. На высотах перед нами неплохие укрепления, обеспечивающие охрану, и группа разведчиков. Рота Шульца строит укрепления. Наши «лесные бегуны» сообщают, что русская пехота с минометами появилась в деревне, примерно в 12 км отсюда. Перед ротой Бёхлера иван может начать наступление примерно двумя ротами. Около 19.30 я еду к обеим ротам, которые залегли в окопах, чтобы снабдить их горячим супом в канистрах. Когда я возвращаюсь, появляется командир батальона. Теперь мы сможем хоть что-то узнать. Я получаю приказ: роту унтер-офицера Блока на обратном пути забрать с собой, а роту Шписса и третью разведывательную группу при роте Шульца снабдить продовольствием. Наконец, после бесконечного шатания туда и сюда, вот-вот начнутся боевые действия. На тесной улице, окруженной каменными домами, и на железнодорожных рельсах стоят заграждения, охрана которых гарантирована пулеметчиками. Я нахожу место, где рота Бёхлера занимает более или менее стабильное положение. Мы договариваемся с помощью сигналов карманным фонарем по азбуке Морзе: «Необходимо срочно снабдить продовольствием роты на нижней дороге». Я беру с собой боевую группу и веду ее назад, к командному железнодорожному пункту. Затем мы идем дальше, к роте унтер-офицера Шписса. Нас радостно приветствуют! После выдачи продовольствия я еду далее, к командному пункту капитана Бёхлера. К 23.00 я должен передать все приказы. Подъезжает грузовик с поручением забрать с собой всю 3-ю роту разведчиков. Наконец, мы грузимся на три автомобиля. Машины перегружены! Фары едва справляются с темнотой. Нам пора уже возвращаться. Я докладываю в штабе батальона: «Приказ выполнен!» Затем бегу на квартиру. Хоть в эту ночь поспать спокойно!
