Нил Никандров - Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло»
Для 23-летнего Иосифа приезд в Испанию был логическим продолжением его партийной работы. Ему не надо было тщательно обдумывать и взвешивать все «за» и «против» подобного шага, это был искренний порыв, единственно возможное действие. Быть на переднем крае борьбы! Расчетливость постыдна! Только крысы прячутся в тыловых норах! Он рвался на фронт, под свинцовый огонь врага. Однако в Мадриде, поразившем Иосифа суровым величием осажденной крепости, его ожидал совершенно иной поворот событий…
Автомашина, на которой он добирался до испанской столицы из Валенсии, преодолела очередную баррикаду из мешков с песком и затормозила у многоэтажного здания. В нем временно размещалась редакция газеты компартии «Мундо обреро». «По счастливой случайности, — вспоминал Григулевич, — в редакции оказался Хосе Диас — генеральный секретарь КПИ, — о знакомстве с которым я мечтал со дня отъезда из Буэнос-Айреса. Диаса любовно называли “Пепе”, уменьшительное от Хосе… Он принял меня в одном из кабинетов редакции. Я передал ему письмо от компартии Аргентины, а также мой мандат мопровского работника. Он сразу же позвонил по телефону и попросил кого-то из товарищей зайти к нему. Я был несказанно удивлен, когда минут через двадцать в комнату вошел Викторио Кодовилья, который с первых дней войны находился в Испании».
Кодовилья с одобрением посмотрел на Иосифа:
«Просишься на фронт? Рядовым? Похвально. Но в Мадриде тоже фронт!»
Как вспоминал потом Григулевич, знание языков предрешило его судьбу: «К этому времени я, помимо литовского, говорил свободно на испанском, французском, немецком, польском. А по-русски у нас общались в семье, русский всегда был для меня главным языком».
«К нам приехали советские военные специалисты, — продолжил Кодовилья. — Полным ходом создаются Интернациональные бригады. Позарез нужны люди, знающие языки, в особенности русский. Мы тебя направим в распоряжение командования 5-го полка. Только, компаньеро, советую тебе сменить фамилию. Григулявичус — это слишком заковыристо для испанского уха».
Иосиф предложил фамилию Окампо, вспомнив известную аргентинскую писательницу, книгами которой зачитывались его подружки в Буэнос-Айресе. Так он стал «Хосе Окампо».
Григулевич-«Окампо» быстро разобрался во внутриполитической ситуации в стране. Народный фронт был весьма неоднородным организмом. В него входили коммунистическая, социалистическая, различных оттенков республиканские (буржуазные) партии, а также группировки из Каталонии, Страны Басков и анархисты во всем их шумно-крикливом разнообразии. Директивные посты в правительстве занимали республиканцы, социалисты и анархисты. Они соперничали и прежде всего пытались поставить под свой контроль армию, продвинуть своих людей на командные должности, вытесняя коммунистов. Те же старались перехватить инициативу, направить революционные процессы в стране по единственно правильному руслу, то есть в рамках программы, намеченной Коминтерном…
* * *Существуют различные версии участия Григулевича в испанской эпопее. Сам он не раз рассказывал о том, как для «обкатки» его направили в распоряжение политкомиссара 5-го полка майора Карлоса Контрераса. В то время полк напоминал небольшую армию — 20 тысяч бойцов! — и являлся основной ударной силой в окрестностях Мадрида. «Хосе Окампо» стал «адъютантом по международным поручениям» у Контрераса. На самом деле комиссара звали Витторио Видали, он был итальянцем, кадровым сотрудником Коминтерна, человеком с завидным опытом антифашистской борьбы. В списках ОВРА — тайной полиции Муссолини — он значился в первой десятке лиц, подлежащих розыску и ликвидации. Спасаясь от убийц, Видали некоторое время скрывался в Мексике, представляя Коминтерн в мексиканской компартии. Потом был на руководящей работе в Исполкоме Межрабпрома в Москве. В 1932 году советская военная разведка планировала направить его вместе с женой Тиной Модотти для работы в Китай в составе группы Рихарда Зорге, но, по настоянию Елены Стасовой, нарком обороны Ворошилов отменил эту командировку: Коминтерн тоже нуждался в проверенных кадрах.
«Адъютантский» хлеб Иосифа оказался нелегким. С Карлосом Контрерасом стремились встретиться члены всех делегаций и все журналисты, приезжавшие в Испанию. Он был своего рода символом героической обороны Мадрида. «Хосе Окампо» приходилось встречать гостей, отвечать за их размещение, а то и сопровождать на передовую, если кому-то для полноты впечатлений хотелось услышать свист пуль и разрывы артиллерийских снарядов. Иосиф выполнял и личные поручения Контрераса. Например, отвозил небольшие пакеты-передачи с кусковым сахаром или шоколадом Тине Модотти, работавшей сестрой милосердия в госпитале для тяжелораненых. О ее талантливых фотографиях с восторгом отзывались такие мастера кисти, как Диего Ривера и Давид Альфаро Сикейрос, но Тина решительно забросила свое искусство, жертвуя им ради победы республики.
Все, кто встречался с «Окампо» в то время, вспоминают его как улыбчивого молодого парня, невысокого, склонного к полноте, в непременном интербригадовском берете. Одно время Иосиф пытался носить «моно» — синий пролетарский комбинезон на молнии, которыми из-за нехватки военного обмундирования экипировали добровольцев. Но Контрерас воспротивился. «Если работаешь адъютантом, — сказал он, — не забывай о своем внешнем виде. Адъютант и под обстрелом не должен терять внешнего шика». Весь шик Иосифа выражался в поношенном, но чистом костюме, аккуратно завязанном галстуке и потерявших прежний лоск туфлях, приобретенных некогда в Буэнос-Айресе.
Через несколько недель Григулевич получил повышение, перейдя на такую же должность при начальнике штаба армии Мадридского фронта генерале Висенте Рохасе. Но и там не задержался. По ходатайству советского посла Розенберга его направили на работу в полпредство. Переводчиков, владеющих русским языком, действительно не хватало. Даже в полпредстве. Именно там «Окампо» попал в поле зрения советнического аппарата НКВД, который возглавлял Александр Орлов (подлинное имя — Лев Лазаревич Фельбин), подписывавший свои сообщения в Центр псевдонимом «Швед». Опытный разведчик, исколесивший полмира, человек с изысканным вкусом и при необходимости — рафинированными манерами, великолепный физиономист, умевший читать на лице собеседника самые сокровенные чувства, — Орлов каждый день твердил своим подчиненным в советнической группе: «Ищите надежных людей, без них — в одиночку — мы в Испании ничего не сможем».
Кто же привлек Иосифа Григулевича к сотрудничеству с советской разведкой? Сам «Швед»? Вряд ли. В различных источниках говорится только о том, что он был первым оперативным руководителем Григулевича в разведывательном деле. Тогда кто же стал «крестным отцом» Иосифа в разведке?
