Анастасия Волочкова - История русской балерины
А в Москве меня ждали печальные новости. Произошла смена руководства балетной труппы.
Художественным руководителем балета стал Алексей Фадеечев, постоянный партнер ведущей солистки Нины Ананиашвили. Нина Гедевановна правила балом в Большом театре, или «праздником жизни», на котором я очень быстро почувствовала себя чужой: мне не предлагали танцевать ничего, кроме партии Одетты в «Лебедином озере», и то – угождая желанию Васильева.
Никто не ждал возвращения в Большой театр Нины Ананиашвили после долгого отсутствия, связанного с заграничными контрактами и серьезной травмой. Похоже, что Владимир Васильев тоже не ожидал ее появления, иначе он не пригласил бы меня на положение примы-балерины театра. Нина сразу взяла власть в театре в свои руки и начала распоряжаться судьбами балетных артистов. Моей – в первую очередь.
Вместо партий моего репертуара новый директор труппы стал предлагать мне роли второго плана.
Возмущенная Екатерина Максимова отправилась к Фадеечеву отстаивать мои права. Оставаясь в репетиционном зале, я с большим волнением ждала результата ее похода. Максимова вошла в зал совсем в другом настроении: она выглядела подавленной и удрученной. Из ее объяснений, почему я должна согласиться с требованиями директора, я сделала для себя очень печальный вывод: пригласивший меня Васильев теряет власть в театре.
Вскоре и сам Владимир Викторович, встретившись со мной в коридоре театра, сказал, стараясь не смотреть мне в глаза, что если он будет выполнять данные мне обещания, то пострадает сам. Васильев уговаривал меня подождать, пока изменится ситуация в театре, уверяя меня, что я еще все успею станцевать, потому что у меня вся жизнь впереди, ведь мне всего двадцать два года.
Я все поняла. Но с горечью вспоминала, с каким энтузиазмом он вместе с Екатериной Максимовой совсем недавно рисовал мне блестящие перспективы, которые откроются передо мной в его театре. И все-таки я хочу сказать им обоим огромное спасибо. Они не оставили меня сразу. Еще целый сезон Екатерина Сергеевна репетировала со мной. Эти репетиции и общение с ней я очень ценила. Они были для меня и школой мастерства, и школой жизни в театре.
Изменение моего статуса в театре имело для меня множество бедственных последствий. Прежде всего, отняв спектакли, меня лишили гонораров, которые обеспечивали бы вполне достойную жизнь. Оставалась гарантированная всем артистам балета зарплата в сто долларов.
Моя занятость в репертуаре Большого театра оказалась более чем скромной. Обещанный еще в конце прошлого сезона после моего успешного дебюта спектакль «Раймонда» станцевала Ананиашвили.
Оставалось «Лебединое озеро» по версии Васильева. Я успела полюбить этот балет и свою роль Царевны-Лебедь.
Нужно сказать, что этот балет Васильева не сразу был принят публикой и критиками. Кардинальные изменения классического сюжета и хореографии далеко не всем пришлись по душе. Васильев искал исполнительницу главной роли, которая более всего соответствовала бы его замыслу и позволила бы ярче и убедительнее донести его до зрителей. Мне повезло стать этой балериной. Во всяком случае, так говорили Васильев и Максимова. Спектакль явно начал нравиться публике. Особенный успех балет имел на гастролях в Лондоне и во Франкфурте-на-Майне. В лондонском театре «Колизеум» был настоящий переаншлаг. Сам художественный директор Большого театра и постановщик этого спектакля Владимир Васильев не смог попасть в зрительный зал. Моей маме повезло – ей достался входной билет, весь спектакль она просидела на ступеньках последнего яруса и была совершенно счастлива. Она наблюдала, как бушевал от восторга зрительный зал, и очень сожалела, что в зале нет Владимира Викторовича и что он не может почувствовать в полной мере грандиозность своего успеха.
Такой же успех ожидал «Лебединое озеро» Васильева и во Франкфурте-на-Майне. Перед началом гастролей состоялась пресс-конференция. Владимир Викторович попросил меня сказать несколько слов о балете и о моей героине. Я попыталась передать очарование этого сказочного романтического спектакля и свое понимание образа Царевны-Лебедь как воплощения прекрасной русской души. Мои слова были переведены на немецкий язык и напечатаны в буклете, посвященном нашим гастролям.
В репертуарном плане Большого театра «Лебединое озеро» Васильева с моим участием значилось всего два раза – в сентябре и в конце ноября.
Что касается «Баядерки», которую я станцевала в начале декабря, то мне ее дали только в связи с приездом из Лондона импресарио, которые просматривали спектакли и исполнителей для предстоящих гастролей. И это было все! До самого Нового года!
Для любой балерины такая нагрузка слишком мала, чтобы сохранить профессиональную форму. Я поняла, что должна рассчитывать только на себя и искать выход из создавшегося положения. К счастью, администрация театра не препятствовала своим артистам ездить на гастроли по личным контрактам. Это было моим спасением!
Свободного времени в Большом театре у меня для этого было более чем достаточно. Очень кстати оказались мои знакомства в балетном мире, приобретенные за время гастролей с Мариинским театром. Я с радостью принимала приглашения танцевать спектакли классического репертуара на самых разных балетных сценах мира. Меня часто приглашали на международные фестивали и гала-концерты. Таким образом, я всегда чувствовала свою востребованность и неизменный интерес к себе зрителей. Это давало мне веру в себя и надежду на успех своей карьеры в будущем.
Вскоре Большой театр выехал на гастроли в Лондон. Наконец-то я снова встретилась со своим любимым городом!
Мне предстояло танцевать в балетах «Баядерка», «Раймонда» и Васильевском «Лебедином озере».
Кроме спектаклей были организованы два концерта. На одном из них, который проходил в русском посольстве, мне был представлен известный лондонский адвокат и меценат Энтони Керман. Этот удивительный человек был послан нам с мамой самой судьбой. Я не знаю никого другого, у кого было бы столько душевных достоинств: отзывчивости, доброты и благородства. Превосходный юрист, в дальнейшем он не раз выручал меня из очень сложных ситуаций, в которых я оказывалась не по своей вине. Энтони стал моим импресарио и моим другом. Его полюбили все мои близкие друзья. Особенно чудесные, трогательные отношения возникли у Энтони Кермана с Инной Борисовной Зубковской. С его стороны это было обожание и поклонение, с ее – очень искренняя симпатия.
Те гастроли в Лондоне запомнились мне кроме всего прочего многими интересными встречами и знакомствами. Однажды после спектакля ко мне подошел директор труппы Английского национального балета Дерек Дин. Он сказал, что посмотрел все балеты с моим участием и хочет предложить мне контракт на двенадцать спектаклей с его театром. Дерек Дин задумал осуществить очень необычную постановку «Спящей красавицы» в Королевском «Альберт-Холле». Это предложение я приняла не сразу, поскольку оно было для меня слишком неожиданным.
