Джордж Фрекем - За пределы человека. Жизнь и деятельность Шри Ауробиндо и Матери
Отправная точка Шри Ауробиндо – это Веданта с идеей Брахмана в ее центре. «Брахман есть Альфа и Омега. Брахман есть Единый, который единственно есть, и нет ничего кроме него»3. «Брахман» – это санскритское слово (или концентрированная вибрация), означающее то, что на Западе именуют Единым или Абсолютом. Чрезвычайно важно найти слово среднего рода, которое могло бы определять начало, середину и конец всех вещей; ибо иначе мы с первых же шагов будем вынуждены придерживаться разделения на два принципа, на мужской и женский, что необратимо искажает правильный образ постижения высшей божественной Реальности. «Наша первая предпосылка состоит в том, что Абсолют есть высочайшая Реальность» (Шри Ауробиндо). Из этой предпосылки, а также из самого факта существования мира в том виде, в каком мы осознаем его, вытекает все остальное. Мы непрерывно и всецело находимся в состоянии конфронтации по отношению к миру; для нас это видимый и осязаемый факт. Эта первая предпосылка не является самоочевидной, ибо Абсолют не может быть познан и определен возможностями человеческого интеллекта. Познание Абсолюта – это факт высочайшего духовного опыта, непосредственно воспринятый великими духовными провидцами древности и подтверждаемый снова и снова их потомками во все времена и во всех народах. Можно стать Абсолютом, но невозможно назвать, описать или определить Его. «Единственный способ познать Божественное – это отождествиться с Ним»4 (Мать).
Все есть Брахман. Не существует ничего, что не было бы Брахманом. «Ты – мужчина, и ты – женщина, ты – мальчик и девочка, и вон тот согбенный и немощный старик, бредущий со своим посохом; ты – голубая птица, и зеленая, и алоглазая…», – говорит Шветашватара Упанишада. «Если верно то, что есть только Дух (Self) и нет ничего иного, то так же верно и то, что все есть Дух». (Шри Ауробиндо) Как просто и основательно звучит эта мысль. Мать утверждает то же самое, но еще категоричнее: «Есть только «То». Только «То» существует, и нет ничего, кроме Него!» Это «То» есть единственная всеобъемлющая, всепроницающая точка, для которой нет пределов.
Концепция абсолютной Единой Реальности, которая есть Все, также поддерживается западными мистиками, однако на Западе она не принимается в качестве основной, общепринятой идеи. Причиной этой, как говорит Мать, «изначальной ошибки» является идея предполагаемого разрыва между Богом и его Творением. Эта идея основывается на древней халдейской традиции. «Но в действительности нет никакого разделения между тем, кого мы называем Богом, и тем, что мы называем Творением… Скорее наоборот – именно через полноту этого Творения постепенно, шаг за шагом, Божественное вновь открывает самого себя, достигает единения с самим собой, реализует самого себя и выражает самого себя… И этот процесс не имеет ничего общего с каким-либо произвольным способом творения; поэтому наш мир не есть плод какого-то автократического волеизъявления свыше; он являет собою всевозрастающее самовыражение и развитие сознания, которое все больше и больше объективируется по отношению к самому себе»5. Идея разделения Бога и его творения берет свое начало в халдейской традиции и, принятая иудейской религией, проникает в христианство. Поэтому Бог по-прежнему восседает на своем заоблачном троне, а человеческие существа все также мечутся между добром и злом в земной юдоли скорби и слез, надеясь, что их благие поступки будут однажды вознаграждены вечным блаженством; а дьявол по-прежнему ловит души несмирившихся грешников и обрекает их на вечные муки в пламени Ада.
Многие восстают против подобной мировоззренческой модели, претендующей на то, чтобы найти оправдание тайне человеческой жизни. Еще в свои молодые годы Мирра решительно отвергла эту модель. «Когда мне было двадцать пять или примерно столько, я знала только Бога религий; такого Бога, каким его сделали люди. И я не принимала его! Совершенно не принимала!» (Впоследствии, как мы уже знаем, через «Космическое обозрение» она познакомится с учением об имманентном Боге, о Божественном Присутствии в сердце человека.) Бога, который поместил маленькое, беспомощное и невежественное существо в мир, подобный нашему, она находила просто чудовищем, а мир, сотворенный им, – Адом. Вот самая простая и естественная реакция человека на старую мировоззренческую модель (вопреки всем доводам теологов). «Если [такой] Бог существует, он самый настоящий злодей! Он жалкий негодяй, и я не хочу такого Бога» – вот ее мысли того периода. «Знаешь, идея Бога, который безмятежно восседает на небесах, сотворяет мир и наслаждается его созерцанием: «О, этот мир вышел на славу!»… «Нет, – говорила я себе, – я не хочу иметь ничего общего с этим чудовищем»6.
Всю свою жизнь Мать испытывала чувство дискомфорта, когда она произносила слово «Бог». «Мне не нравится слово «Бог», потому что религии подразумевают под этим именем то всесильное существо, которое отделило свое творение от себя и стало в стороне от него. И в силу этого такой Бог есть Истина». Она находила это слово «опасным и вводящим в заблуждение»; это слово ассоциировалось у нее с земным Тираном. Поэтому она, так же как и Шри Ауробиндо, обычно называла Высочайшее Существо словом «Божественное» (the Divine) вместо слова «Бог». Или же они использовали для этой цели безличный оборот и просто говорили: «То» или «Господь» (Lord), или «Всевышний» (The Supreme) – «ведь какое-то слово человек должен использовать», иначе ничего невозможно сказать.
«Брахман – говорит Веданта – существует в самом себе, в проявлении и за пределами своего проявления. Три его наивысших атрибута: Сат = Существование, Чит = Сознание и Ананда = Блаженство – в своем триединстве есть Сат-Чит-Ананда (это санскритское слово есть одно из имен Брахмана). Эти три атрибута абсолютны и безграничны; ограничения могут быть навязаны им лишь извне, но в действительности это невозможно, так как вне Брахмана ничего не существует. «Мы не можем предположить, что единая Сущность может быть зависима от чего-то «внешнего» по отношению к ней, от того, что отлично от нее самой, ибо нет ничего, что не являлось бы этой Сущностью»7. Это также означает, что такой вещи, как «Ничто», не существует, ибо все, что есть, есть «То»; если бы Ничто и существовало, оно должно было бы быть Тем, а следовательно, уже не могло бы быть Ничем.
Абсолютное Сознание есть также абсолютная сила, Всемогущество; это то, что наше человеческое воображение не в силах охватить, потому что в человеке сознание отделено от силы реализации. Только благодаря своему Всемогуществу безграничный Брахман способен ограничить самого себя в формах, в которых он также может открыть себя своему собственному видению. «Его Самоограничение является высочайшим актом Всемогущества». Именно так начинается великая Игра проявления, Игра Ананды (Блаженства). Эта Игра называется на санскрите Лилой. «Трансцендентное Божество играет в свою материальную Игру, играет в Самом Себе, с Самим Собой и посредством Самого Себя».
Это саморазвертывание, это самопроявление так же бесконечно, как и сам Брахман. Когда мы говорим, исходя из терминологии, пришедшей к нам из халдейской традиции, о «Творении», мы всегда имеем в виду «Творца», который создал все вещи из Ничего, что всегда рассматривалось как доказательство Его Всемогущества. Но такой вещи, как «Ничто» не существует. И «Ничто» не может быть источником существования, источником миров и всего того, что их наполняет. Единственный источник есть «То», Брахман, который является Всем. «Бесконечное не творит, оно проявляет то, что уже присутствует в Нем Самом» (Шри Ауробиндо). Действие Всемогущества в вечности и в каждом мгновении есть лишь факт того, что Брахман для того, чтобы проявить свою природу, конкретизирует Самого Себя посредством Собственного Самоограничения. Бесконечное, словно обуславливая Самого Себя, предстает конечным (на самом деле оставаясь бесконечным). И наоборот – все конечные вещи по сути своей бесконечны, иначе они вообще не могли бы существовать. «Все конечное по своей духовной сути является Бесконечным», – говорит Шри Ауробиндо.
Вследствие этого в Проявлении также нет ничего, кроме Брахмана. И это означает, что на всех планах Проявления, во всех мирах нет ничего, кроме Ананды. В проявлении Брахмана, говоря языком логики, присутствие страданий, нужды, страха или любых других ощущений неполноты невозможно, и сама смерть может быть лишь исполненной смысла и радости метаморфозой. Среди планов проявления есть материальный, витальный, ментальный и супраментальный миры, а также миры, населенные существами, которые выражают высшие атрибуты Брахмана, – вплоть до той невидимой для нас пограничной линии, где самые прекрасные и утонченные материальные формы растворяются в имматериальном, абсолютном, самосущем бытии Божественного, где есть только Он, «Единый, Абсолютный, Совершенный».
