Аркадий Белинков - Сдача и гибель советского интеллигента, Юрий Олеша
1 В. Ермилов. Освобождающийся человек. (О романе "Зависть" Юрия Олеши).- "Вечерняя Москва", 1 октября 1927 г., № 224.
2 Владимир Огнев. Ни дня без таланта. - "Неделя". 12-18 декабря 1965. № 51.
3 Н.В. Гоголь. Полн. собр. соч. Т. 6, М., 1951, с. 125.
4 Юрий Олеша. Ни дня без строчки. Из записных книжек. М., 1965, с. 245-246.
Ну, не Олеша, так Гоголь. Какое это имеет значение? Благородное потомство (В. Огнев) с открытым сердцем, благородной душой, чистыми руками и верой (с незначительными, трудно различимыми оттенками) в дело, которое возглавляли и возглавляют В. Ермилов, В. Шкловский, Дм. Еремин, Л. Славин, Л. Никулин и многие-многие другие лучшие знатоки, готово бросить к ногам любимого поэта и Гоголя, а если понадобится, то еще и всю германо-романскую филологию.
Все это не от одного невежества, не от неврастении восторга, не от одного желания услужить, не только потому, что критик, думающий, что его задача хорошо обслужить писателя, никогда не позволит, чтобы ему не понравился знаменитый автор с утвержденной репутацией благородного человека и страстотерпца. Все это потому, что Шкловскому, Славину, Рахтанову и Огневу совершенно достаточно такого благородного человека и страстотерпца. Почему бы им не нахваливать Олешу? Именно такого и нахваливать. Потому что именно такой нужен, который знает меру. Ведь не заводить же им Свифта или Гейне, или Гоголя, или Толстого! Эти-то ведь придут, да как рявкнут, да как загремят! А этого-то лучшим представителям в области Олеши и других областях как раз и не требуется. И рявкают-то они все с ужимочками да с подковыркой, а не так, чтобы прийти и просто, по-товарищески сказать: "Пойдем лучше пособираем немного металлолом. От этого одна только сплошная польза, и для здоровья полезно". Нет, лучше Юрия Олеши для людей воспитанных, обладающих чувством меры и такта, а также безошибочно определяющих поступь истории, не отыскать никого. Поэтому всякого, кто позволяет себе больше, чем следует, эти люди сразу перестают уважать, а в отдельных случаях начинают даже благодарить некоторые институты, которые одни своими колющими орудиями и зданиями, где содержатся люди, не умеющие себя вести, ограждают их от ярости литературных обывателей. Эти люди думают, что Олеша и они это одно, а Дм. Еремин, Л. Никулин и В. Ермилов это другое. Такое заблуждение может возникнуть в умах только очень хорошо подготовленных и обладающих большим жизненным опытом людей. Олешинских пустячков, обрызганных метафорами, им хватает. И этих пустячков Олеша сделал ровно столько и именно такого качества, сколько надо, чтобы почитатель их приобрел репутацию достойного, тонкого, глубоко, иногда мучительно думающего над сложнейшими социальными и философскими проблемами человека, умеющего подняться над случайными и нехарактерными эпизодами исторического процесса.
Теперь мы переходим ко второму разделу, который называется: "О том, каким предстает мой (то есть Юрия Олеши) образ в интерпретации лучших современников".
Этот раздел я решительно сократил, приложив серьезное волевое усилие, чтобы перейти к самому важному: к выска-....................(пропуск текста - прим. OCRщика)
особенности психической организации человека, который написал роман "Зависть" только для того, чтобы к произведениям о могучих человеческих страстях прибавить еще одно, о той страсти, которую он знал лучше всех остальных.
В связи с этим Юрий Олеша никогда не мог успокоиться. Все время думал: известный он или неизвестный. Он писал об этом сам, спрашивал у других. Другие тоже писали.
"Шарж на него был опубликован в газете "Литература и жизнь"".
Когда ему показали газету, он сказал:
"Не может быть, это они ошиблись. Человек, на которого публикуют шарж, должен быть очень популярным"1.
Вл. Лидии один из первых обратил внимание на эту замечательную особенность Олеши и рассказал о ней:
"Как вы думаете, - спросил меня раз Олеша, как обычно, неожиданно, занимаю я прочное место в литературе?"2
Переходим к следующему разделу: " О том, кто и как именно любит меня".
"Гайдар... меня любил и высоко ставил..."
"Мне кажется, что она (Сейфуллина. - А. Б.) любила меня как писателя..."
"Скульптор Абрам Малахин симпатичен, умен, тонок и любит меня".
"Он (Гладков. - А. Б.), как мне кажется, любил меня"3.
"Он (Ильф. - А. Б.) посмеивался надо мной, но мне было приятно ощущать, что он относится ко мне серьезно и, кажется, меня уважает"4.
"Он (Шолохов. - А. Б.) отозвался о моих критических отрывках с похвалой - причем в интервью, так что во всеуслышание "5.
"Щукин сказал мне как-то, что из меня получился бы замечательный актер"6.
"Ему (Катаеву. - А. Б.) очень нравились мои стихи..."7
1 Иосиф Игин. Сигареты "Тройка". М., Библиотека Крокодила, № 36, 1965, с. 57.
2 Вл. Лидин. "Люди и встречи". - "Наш современник", I960, № 5, с. 249.
3 Юрий Олеша. Ни дня без строчки... Из записных книжек. М., 1965, с. 159, 283, 292, 294.
4 Юрий Олеша. Ни дня без строчки. - "Вопросы литературы", 1962, № 6, с. 179.
5 Юрий Олеша. Ни дня без строчки. Из записных книжек. М., 1965, с. 291.
6 Юрий Олеша. Ни дня без строчки. - "Вопросы литературы", 1964, № 2, с. 159.
7 Юрий Олеша. Ни дня без строчки. Из записных книжек. М., 1965, с. 284.
Теперь мы подошли к самому ответственному разделу: "О том, как я люблю себя сам".
В этом разделе мы проследим одну из важнейших сквозных линий жизни и творчества писателя - линию любви к самому себе.
Из всех замечательных художников XVIII-XX веков, которых мне пришлось особенно сосредоточенно изучать, только двое - Юрий Олеша и граф Д. И. Хвостов придавали столь серьезное значение своей роли в истории отечественной литературы.
И это заслуживает самого глубокого уважения и пристального внимания.
О том, как Юрий Олеша любит себя, он рассказывал всю жизнь, иногда очень обстоятельно, иногда (реже), лишь бросив две-три выразительные фразы, но всегда охотно.
Так как я связал себя границами подборки, то из необъятного материала на эту тему вынужден держаться лишь высказываний, попавших в различные публикации "Ни дня без строчки". Несом-ненно, это тяжело отразится на качестве моей книги, но, я уверен, другие исследователи, которые придут после нас, изучат тему любви Олеши к самому себе полнее и глубже.
Не желая, однако, пускать эту важнейшую для народного хозяйства тему на самотек, я предла-гаю читателям ознакомиться лишь с несколькими высказываниями, не дающими достаточно полного облика писателя, но прокладывающими пути к научному изучению предмета.
Вот некоторая часть высказываний, прокладывающих пути:
"По старому стилю я родился 19 февраля - как раз в тот день, в который праздновалось в царской России освобождение крестьян. Я видел нечто торжественное в этом совпадении; во всяком случае приятно было думать, что в день твоего рождения висят флаги и устраивается иллюминация".
