Валерий Шамбаров - История княжеской Руси. От Киева до Москвы
В конце правления Иван Данилович предпринял еще одно важное дело. Начал ставить новые стены и башни Кремля взамен обветшавших и пострадавших при пожарах. Хотя они были еще не каменными. У Москвы, в отличие от Новгорода, хватало средств лишь на каменные храмы, а Кремль возводили из вековых дубовых бревен. Тем не менее крепость стала хорошей защитой для жизни и безопасности москвичей. А одновременно со строительными работами князь заново спланировал и благоустраивал столицу, «такоже и посады в ней украсив и слободы укрепи».
Но и под самый занавес жизни на Калиту сваливались неприятные заботы. Заговор Александра Тверского показал Узбеку, что Гедимин, поддерживая выгодный для него мир, продолжает подспудные операции, подкапываясь под его улус. Псков, Новгород, Смоленск, Тверь… Сколько можно? Хан наметил тряхануть западных соседей большой войной. Ивану Даниловичу пришел приказ, поднимать все силы Северной Руси. Но Узбеку, кроме ратников, требовались деньги.
Новгородцы как раз в это время привезли в Москву «черный бор» с «закамским серебром». А едва успели сдать великому князю, как прикатился вдруг «запрос цесарев». Хан требовал уплатить второй «выход» – то ли внеочередной, то ли в счет будущих платежей. Ошеломленные новгородцы возмутились: «Того у нас не бывало от начала мира». Заявили, что Калита нарушает крестное целование, и денег ему не дадут. Но при чем здесь крестное целование? Над великим князем стоял царь, для Ивана Даниловича его распоряжение стало не менее неожиданным. А ничего не попишешь, приходилось исполнять. Он начал действовать по прежнему сценарию, отозвал из Новгорода наместников…
Завершать спор довелось уже не ему. Предание гласит, что в одну из ночей он услышал: кто-то дергает цепь у двери его спальни. Услышал и голос: «Се старец приде…» Встал и не нашел никого. Понял, что это весть о скорой кончине, предсказанная св. Петром. Иван Данилович не медлил, не колебался. Сразу распрощался с миром и постригся в монахи. Все дела передал сыну Семену. Это не требовало много времени. Калита, как истинно православный человек, загодя готовился к смерти, приучал наследника к правлению. Многие князья принимали постриг непосредственно перед кончиной. Иногда пытались таким образом «схитрить» перед Богом, а кого-то до последнего момента удерживали земные заботы. Иван Данилович ушел от мира по-настоящему. В монастыре он прожил два-три месяца. Господь дал ему возможность помолиться, покаяться.
Возможно, в эти месяцы он просматривал свою духовную грамоту. В ней все было взвешено, продумано, все учтено. Три его сына должны были совместно владеть Москвой. Она являлась общим достоянием – а значит, каждый из них был обязан защищать и украшать столицу. Прочие города Калита поделил неравномерно. Семен получил гораздо больше, чем Иван и Андрей. Это обеспечивало подчинение младших старшему. Великий князь не забыл и вдову, дочерей, но сумел найти такие удачные решения, что завещание служило не разделу, а сплочению московского дома.
Из ценного имущества Иван Данилович оставил после себя 12 золотых цепей, 9 поясов, золотую посуду: 6 чаш, 2 чары, блюдце, 2 больших сосуда и 2 поменьше, 10 блюд серебряных и коробочку золотую. Учтем – это полный список семейных драгоценностей самого богатого и могущественного князя на Руси. Не очень-то роскошно жили русские правители в XIV в. Парадных нарядов было всего несколько, хозяин распределил их поровну. Один «кожух» с шапкой – Семену, другой Ивану, костюм из импортного сукна – Андрею. То, что осталось из одежд попроще и 100 руб. денег следовало отдать московским священникам на поминовение души, большое блюдо серебряное – Пресвятой Богородице Владимирской. «А кто грамоту сию порушит, судить тому Бог».
31 марта 1340 г. Иван Данилович – инок Анания, преставился. Либеральные историки, самочинно присвоившие себе право «суда истории», постарались посильнее очернить Калиту. Впрочем, как и других великих деятелей нашего прошлого: Владимира Крестителя, Ярослава Мудрого, Юрия Долгорукого, Андрея Боголюбского, Всеволода Большое Гнездо, Ярослава II, Ивана III, Ивана Грозного. Современники оценивали Ивана Даниловича иначе. После его смерти «плакашася над ним князи, бояре, вельможи и вси мужи москвичи, игумени, попове, дьяконы, чернецы, и вси народи, и весь мир христианский, и вся земля Русская». Калита первым заслужил эпитет «собирателя Руси». Москвичи почитали его как святого, изображали с нимбом. Да и митрополит Киприан в конце XIV в. называл его не только «благоверным», но и святым [8]. А в старину этим словом не разбрасывались, оно применялось сугубо в прямом смысле.
Какая из двух оценок верна? Впрочем, об этом судить не нам с вами. Ведь Господь уже вынес Свое решение. Окраинная бедненькая Москва, на которую раньше никто не обращал внимания, превратилась в росток будущей Российской державы. Очередной раз сбылись слова Писания: «Камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла; это от Господа и есть дивно в глазах наших». «И кто упадет на этот камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит».
59. Симеон Гордый
Когда в Москве умирал Иван Данилович, неподалеку от нее уже закипала война. Ордынскую армию возглавил Товлубей, тот самый вельможа, который руководил казнью Александра Тверского. К нему присоединились с дружинами рязанский князь Иван Коротопол, Константин Суздальский, Константин Ростовский, Иван Юрьевский, Иван Друцкий, Федор Фоминский. Калита призвал в поход даже «князей мордовских с мордовичами». Московским полком командовали воеводы Александр Иванович и Федор Акинфич. Один из московских бояр, другой из бывших тверских, сейчас они уже шли сражаться под одними знаменами.
Войско вступило на Смоленщину, недавно перекинувшуюся от Орды на сторону Литвы. Но на самом деле сражаться против Гедимина хан не хотел. Главный удар он планировал на Польшу. Литовскому государю следовало всего лишь пригрозить и предупредить, чтобы он не поддержал поляков и прекратил интриги среди русских. Поэтому полчища Товлубея не затронули земель самого Гедимина, погромили лишь владения его союзника Глеба Смоленского, да и то не в полную силу. Разорили и пожгли села, пригороды и посады Смоленска, но осаждать и брать город не стали. Повернули назад, татары «со многим полоном и богатством», а «русские князья возвратишася восвояси здравы и целы». Да, «союз» Орды и Руси был именно таким, одни с полоном и богатством, а другие – слава Богу, что головы сохранили.
А дальше эпицентр событий переместился на юг. 7 апреля 1340 г. галицкие бояре отравили своего последнего князя Болеслава-Юрия. Кто был заказчиком, Орда, Литва, Польша или Венгрия, трудно сказать. Потому что одни бояре сразу же обратились в Орду, другие позвали на престол сына Гедимина Любарта, а польский Казмир III и венгерский Карл-Роберт двинули войска и захватили княжество. Подготовились они заранее, польский король попросил папу Бенедикта XII объявить крестовый поход на татар, Рим охотно согласился. Но и Узбек не дремал. От Смоленска его тумены успели скрытно перебазироваться южнее и в июле ринулись вперед. Пронеслись смертоносным ураганом по Правобережью Днепра, смели поляков с венграми, ворвались в Польшу, страшно опустошили земли по Висле. А некогда могущественное Галицко-Волынское княжество погибло. Ордынское наступление обратило его в пепелища и руины, уцелевшие правители подтверждали обещания платить дань хану, но Галиция осталась за поляками, а Волынь заняли литовцы.
