Николай Японский - Дневники св. Николая Японского. Том ΙI
Вернулись домой усталые, ибо лошади были такие трясучки и такие ленивые, что можно было измучиться от погонянья и от сиденья.
Стали угощать христиане ужином — и опять картофель и еще картофель; насилу уже Варнава догадался дать кусочек рыбки; картофель, правда, в сих местах хорош и вкусен, но Демьянова уха тоже была вкусна.
В семь часов открылось братское собрание: говорили сначала мальчики — из Священной истории, потом большие свои нехитрые речи, затем девочки читали по книжке из Священной истории; но по книжкам читать не следовало бы, а нужно готовить свое собственное, хотя и при помощи книжки. На половине речи Веры Косияма (невесты Моисея Сато, аптекаря, младшего брата жены о. Тита) пришли сказать, что нужно ехать на пароход, идущий в Иванай немедленно. Собрание было было прервано, и христиане всех обществ отправились провожать нас с о. Арсением и Юмура на судно; мальчики — Тит Косияма и Николай Такахаси — несли флаги с фонарями наверху, и для них это было больше чем для всех занимательным событием; «Омосирой», — говорил Николай Такахаси.
Пароход «Гунгёомару» оказался с каютой для первого класса и вежливым капитаном; в каюте можно было отдохнуть от дневной усталости, хоть и набраться вместе с гем, как после оказалось, самых дрянных насекомых. В двенадцать часов ночи бросили якорь в Иванае, и рады были, что нашли комнатку в постоялом доме, хоть и с говорливыми соседями.
2/14 августа 1891. Пятница.
Иванай и Отару.
В Иванае рано Петр Юмура привел к нам Стефана Ваинай (одноглазого, бывшего некогда катихизатором, теперь здешнего чиновника), с женой Меланией, и Лию — мать Иоанна Нономура, катихизатора; из остальных христиан — полицейский, какой–то под влиянием протестантства, ослабевший в вере на службе, — другие два тоже не могли явиться. Приятно было увидеться с Ваинаем, но оставаться долго здесь незачем было, и мы, простившись с христианами и еще с одной женщиной с ребенком, готовящейся к крещению и подоспевшей к прощанью, отправились дальше на том же пароходике — «Гунгёомару» — в восьмом часу утра. — Город Иванай меньше Суду, тоже новый, и по заливу от него налево, также, как и там, виднеются большие рыбацкие селения. Если бы был катихизатор, и здесь бы было дело; Юмура же, имея больше в Суду и Куромацунае, может разве изредка посещать Иванай.
По дороге в Отару хорошая погода дала возможность любоваться гористым и скалистым берегом Эзо. В шестом часу бросили якорь в Отару. Отару — новый, но уже большой город, должно быть, третий после Саппоро и Хакодате. Здесь склад угля, за которым приходят пароходы; отсюда железная дорога в Саппоро. По большой улице много движения, постоянный грохот телег и дилижансов — с упряжью по–русски — с дугой; телеги тоже, кажется, из России заимствованы.
Мы с о. Арсением поместились в японской гостинице, поужинали по–японски, и он пошел найти кого–либо из христиан, чтобы сказать завтра собраться у кого–либо для молитвы и свидания; но вернулся скоро с катихизатором Петром Мацумото, доктором Марком Сибуя и Матфеем Такахаси, бывшим чиновником из Суду. Так как ныне поздно собираться, то условились — завтра в семь часов утра в доме Иоанна Танобе собраться для молитвы и собеседования. Вечером я долго говорил с Павлом Мацумото: совсем опустился человек; лень, упадок духа сказываются в каждой фразе; еще деньги везде тычатся; из–за недостатка денег, мол, ничего не мог сделать; и это при содержании в двенадцать ен и квартире в пять! Не знаю, можно ли его поднять и направить.
3/15 августа 1891. Суббота.
Отару и Саппоро.
В семь часов была назначена молитва, но едва к девяти часам собрались, и то не все. Сидя без дела и ожидая, пока приплетутся братья, как тут можно сохранить ровное и спокойное состояние духа, столь нужное миссионеру! Отслужена была лития, после которой я снял омофор и епитрахиль, ибо не на чем было сесть. Усевшись на полу, я пытался сказать приличное поучение братьям, но потеряно было спокойствие духа; похвалил я братьев за то, что они, будучи доселе рассеяны и не видя священника, не слушая учения и лишенные в Святых Таинствах, тем не менее сохранили христианство в душе, так что при первом зове пастыря (о. Арсения в прошлую поездку) собрались вместе и составили одно стадо, хоть и очень маленькое. Затем очень укорил катихизатора Павла Мацумото, что он не заботился ни на волос доселе о христианах в Отару, и сказал, что отселе этого не будет: катихизатор должен или служить и заботиться обо всех в его приходе, или бросить службу; пусть христиане знают, что, если катихизатор ничего не делает, то не с одобрения Миссии. Слушателей здесь христиане обещают человек десять, поэтому сказано им, что если в Саппоро будет меньше, то Мацумото перейдет сюда приготовить слушателей к крещению, потому, если в Саппоро соберутся слушатели, проповедывать там и так далее, что катихизатор, одним словом, должен неусыпно заботиться не только о христианах, но и о распространении Церкви, только пусть сами христиане помогают ему в этом, как помогали Акила и Прискилла первоначальным проповедникам.
Дома христианские здесь, в Отару, следующие: 1. Иоанна Танабе, который был когда–то в причетнической школе, потом чиновником в Токио и Хокайдо; у него в семье: жена и сын — протестанты, но которых он просит присоединить к православию, жена — тоже просит об том; мать — протестантка; 2. врач Марк Сибуя, когда–то (двадцать лет назад) бежавший из дома в Хакодате учиться вере, но отосланный мною домой: «Приди–де честно, а не беглецом», что он доселе помнит и, по–видимому, ценит; у него жена и две маленьких дочери — христианки; 3. Борис Абе, учившийся в Семинарии, потом служивший военным; ныне здесь полицейским, с женою и дочерью — христианками; 4. Илья, служащий на чугунке слугой и также содержащий лавочку, с дочерью христианкой; 5. Елисей — тоже слуга на железной дороге; 6. Василий Ямада, когда–то на Суругадае, в школе, бывший слугой; 7. фотограф Миура, приживший ребенка со свояченицей (беременная — где–то теперь готовится родить); к сожалению, о. Арсений, по неопытности, разрешил и приобщил его, — между тем, как такими христианами хулится здесь имя Божие — и их нужно бы отлучать на значительное время; жена Миура не хочет слушать учения именно из–за подозрения, что она согрешила с Моисеем Минато, бывшим здешним катихизатором; 9. когда мы посещали христиан, то на дороге нашелся еще один — Иоанн из Оосака. Да, вероятно, найдутся и еще здесь наши христиане.
По окончании собеседования с христианами посещены были их дома (только не Миура, кстати, не пришедший на собрание, а также и Андрей, тоже не бывший). Пошел дождь; улицы Отару растворяло грязью; невозможно было воспользоваться остатком времени, чтобы обозреть город с какой–нибудь возвышенности.
