Владимир Дайнес - Гений войны Рокоссовский. Солдатский долг Маршала
К исходу первого дня операции войска 3-й армии захватили плацдарм в 14 км по фронту и до 5 км в глубину. Но из-за отставания артиллерии они не смогли прорвать тактическую зону обороны. Это удалось сделать только на третий день наступления. 336-й стрелковый полк 5-й стрелковой дивизии, в ночь на 23 февраля пробравшись лесами в тыл противника и объединив свои усилия с ранее высланным сюда лыжным батальоном, утром овладел станцией Тощица. Части 40-го и 41-го стрелковых корпусов вышли к р. Друть. 120-я гвардейская стрелковая дивизия (полковник Я. Я. Фогель) 41-го стрелкового корпуса и 169-я стрелковая дивизия (полковник Ф. А. Веревкин) 35-го стрелкового корпуса при поддержке артиллерии и авиации штурмом овладели 24 февраля городом Рогачев. В тот же день в Москве был произведен салют в честь войск, освободивших Рогачев.
Однако дальнейшего развития операция не получила из-за усилившегося сопротивления противника. Командующий 3-й армией, чтобы избежать напрасных потерь, решил перейти к обороне, но с этим не был согласен Рокоссовский. Он категорически требовал продолжать наступление на Бобруйск. «Мы впервые разошлись во мнениях с таким авторитетным и уважаемым в войсках человеком, – вспоминал генерал армии А. В. Горбатов. – В дело вмешалась Москва. Ставка рассудила, что правы мы. Я побаивался, что после этого у нас с К. К. Рокоссовским испортятся отношения. Но не таков Константин Константинович. Командующий фронтом по-прежнему ровно и хорошо ко мне относился[522]».
Еще до завершения Рогачевско-Жлобинской операции Ставка ВГК своей директивой № 220027 от 17 февраля создала на стыке Белорусского и 1-го Украинского фронтов новый фронт, который стал именоваться 2-м Белорусским фронтом (командующий генерал– полковник П. А. Курочкин). В связи с этим существующий Белорусский фронт получил наименование 1-го Белорусского фронта. Его командующим оставался генерал армии К. К. Рокоссовский. Из состава фронта во 2-й Белорусский фронт передавалась 61-я армия.
Войска 1-го Белорусского, успешно завершив Рогачевско-Жлобинскую операцию, вынуждены были в дальнейшем прекратить наступление. Распутица сделала просто невозможным всякое передвижение в белорусских низинах. 17 апреля Ставка ВГК направила генералу армии Рокоссовскому директиву № 220079 о переходе к жесткой обороне во всей полосе фронта. В директиве требовалось:
«…2. При организации обороны уделить особое внимание обороне на ковельском направлении и на стыке с 1-м Украинским фронтом.
3. Оборону иметь глубоко эшелонированной. В полосе фронта подготовить не менее трех оборонительных рубежей с общей глубиной обороны 30—40 километров[523]».
На 1-м Белорусском фронте наступило временное затишье, длившееся более двух месяцев…
Сокрушение белорусского «балкона»
В апреле 1944 г. в Ставке ВГК и Генеральном штабе завершилась работа над планами летне-осенней кампании. Основные задачи Красной Армии, как обычно, были сформулированы в первомайском приказе Верховного Главнокомандующего. Их суть состояла в том, чтобы завершить изгнание противника с советской территории, восстановить государственную границу СССР на всем протяжении, вывести из войны на стороне Германии европейских союзников и освободить из немецкой неволи поляков, чехов, словаков и другие народы Западной Европы.[524]
В ходе летне-осенней кампании предстояло подготовить и последовательно провести серию стратегических наступательных операций на огромном пространстве от Заполярья до Черного моря. На первом этапе кампании (июнь – август) планировалось нанести мощные удары и поочередно разгромить крупные группировки противника: вначале на Карельском перешейке и в Южной Карелии, затем на центральном участке фронта, в Белоруссии, и после этого – в западных областях Украины на львовско-сандомирском направлении. На втором этапе (сентябрь – ноябрь) предусматривалось проведение операций на Балканах, в Прибалтике и на Крайнем Севере.
Это были так называемые «десять сталинских ударов», в которых предстояло участвовать войскам всех 12 существовавших в то время фронтов, Северному, Балтийскому и Черноморскому флотам, а также ряду речных и озерных военных флотилий.
К летне-осенней кампании готовилось и Верховное Главнокомандование вермахта. Но оно при оценке возможных действий советских войск допустило серьезный просчет, полагая, что основные события развернутся не на центральном, а на юго-западном направлении. Этим промахом умело воспользовалось советское командование.
В планах Ставки ВГК приоритет в будущей кампании отдавался центральному участку советско-германского фронта. Освобождение Белоруссии возможно было только при условии уничтожения такой крупной группировки противника, как группа армий «Центр» (генерал-фельдмаршал Э. Буш, с 28 июня – генерал-фельдмаршал В. Модель), которая вместе с правофланговыми соединениями 16-й армии группы армий «Север» и левофланговыми частями 4-й танковой армии группы армий «Северная Украина» насчитывала 1,2 млн. человек, 9,5 тыс. орудий и минометов, 900 танков и штурмовых орудий. Их поддерживали около 1350 самолетов 6-го и части сил 1-го и 4-го воздушных флотов.[525]
Главные силы немцев были сосредоточены в районах Полоцка, Витебска, Орши, Могилева, Бобруйска и Ковеля, на наиболее доступных для наступления направлениях. Заранее подготовленная эшелонированная оборона глубиной до 250—270 км должна была способствовать выполнению основной задачи – прочно удерживать белорусский выступ, или, как его называл противник, «балкон», по которому проходили кратчайшие пути к границам Германии. Однако немецкое командование, введенное в заблуждение и не ожидавшее главного удара советских войск в Белоруссии, не имело здесь достаточных резервов, к тому же часть их была скована действиями партизан.
В своих мемуарах К. К. Рокоссовский подробно рассказывает об обстоятельствах зарождения плана разгрома противника в Белоруссии. Поэтому воспользуемся его воспоминаниями.
В марте 1944 г. Сталин пригласил Рокоссовского к аппарату ВЧ, в общих чертах ориентировал относительно планируемой крупной операции и той роли, которую предстояло играть в ней 1-му Белорусскому фронту. Затем Сталин поинтересовался мнением Рокоссовского. Он сказал, что 1-му Белорусскому фронту предстоит действовать в общем направлении Бобруйск, Барановичи, Варшава, обходя Полесье с севера. Левое крыло фронта упирается в огромные полесские болота, что крайне ограничивает возможность маневра. Для успеха операции требовалось тесное взаимодействие с войсками 2-го Белорусского фронта, а их и 1-й Белорусский фронт разделяла широкая полоса леса и болот. Завершая свой доклад, Рокоссовский намекнул, что целесообразно передать 1-му Белорусскому фронту часть полосы, занимаемой его соседом.
