Юрий Скуратов - Кремлевские подряды «Мабетекса». Последнее расследование Генерального прокурора России
Трудно прогнозировать, что ждет нас в следующие четыре года. Но ясно одно: если Медведев и Путин хотят реально что-то сделать для страны, с принципами кланового подхода к формированию своего аппарата и правительства необходимо покончить.
Необходимо прекратить комплектование кадров властных структур по принципу «питерские» — «чекисты». ФСБ свою задачу уже успешно выполнила, сотрудники этой организации чувствуют себя сегодня вполне комфортно. Теперь надо потребовать от них конкретных результатов в борьбе с коррупцией и с терроризмом…
Нужно выдвигать людей профессионально подготовленных, пользующихся доверием в обществе независимо оттого, из Питера они или из другого города, работают ли они в органах или нет. Не нужно опасаться окружать себя компетентными людьми, бояться, что «свита» забьет тебя. Президент есть президент. Он выше любого уже в силу своего статуса…
Новые четыре года власти поставили перед Путиным непростую дилемму: станут ли они завершением его президентской карьеры, или же в той или иной мере Путин будет претендовать на ее продолжение? Вопрос этот чрезвычайно важен. Если Путин решит пойти по второму пути, то и для страны, и для него самого это будет путь обострения с неясными результатами, чреватый непредсказуемыми потрясениями и серьезными кризисами.
Если же Путин решит завершить свою президентскую карьеру и снова продолжить работу в качестве премьера, то он, естественно, должен будет поставить перед собой задачу добиться реальных положительных перемен в стране, оставить о себе в народе добрую память. Но в этом случае с нынешним слабым аппаратом, подобранным из «питерцев», «чекистов» и остатков старой «семьи», много президент сделать не сможет. В такой ситуации Путину придется менять принцип подбора кадров: он будет вынужден усилить свою команду яркими личностями.
Другой задачей должно стать формирование нормальной оппозиции. Ее в стране, учитывая отсутствие в Думе представителей «Яблока» и СПС, а также подавление главной оппозиционной силы — компартии, явно не хватает…
А отсутствие оппозиции и инструментов контроля за действиями Кремля приводит к резкому росту числа ошибок, вероятности управления не с позиции выработки вариантов решений, а с позиции чисто субъективных факторов.
На относительно молодого, энергичного и непьющего президента уставший народ возлагал большие надежды. Он требовал отмежевания Путина от ельцинской «семьи», решительного с ней разрыва. Страна ждала от него политической оценки предыдущей власти, оценки действий, проводимых его предшественником. Я тоже надеялся, что это должно произойти.
Жизнь показала, что Путин, будучи заложником ситуации, к этому отнюдь не стремился. Не буду кривить душой: и Путина, и меня на самый пик нашей карьеры вывел именно Ельцин. Позднее этот факт стал одним из важных моральных составляющих в моем поведении: с одной стороны, я был благодарен Ельцину за то, что он выдвинул меня кандидатом на пост Генпрокурора, с другой, — я испытывал горечь разочарования, когда понял, что его деятельность требовала уголовного расследования.
Нелегкий выбор — стать человеком, который говорит президенту: «Вы не правы, это незаконно!» Я мог поступить как все, но, отказавшись играть по законам коррумпированной российской элиты, я выбрал другой, нелегкий путь…
Этот выбор, связанный с оценкой эпохи Ельцина, Путину сделать еще предстоит.
* * *Однако сегодня уже нет оснований утверждать, что «семья» в годы путинского президентства жестко держала его «на поводке», не давала ему развернуться. Во многом это был курс Путина как такового, а не курс обстоятельств вокруг Путина.
Следовательно, изменений курса после окончательного сворачивания «семьи» не будет, больших перемен в этом плане ожидать не стоит.
С одной стороны Путин — работник спецслужб. С другой — его становление и развитие происходили в условиях рыночной экономики. Результатом этого внутреннего конфликта стал курс на либерализацию страны на фоне проведении экономических реформ. Но способен ли дать результаты экономический курс на либерализацию, пока мы имеем дело с кланово-мафиозной системой власти? Полагаю, что нет!
Так оно, собственно, и произошло. Восемь лет президентства Путина не дали ожидаемых результатов, принеся стране лишь поверхностную стабилизацию. Сопровождалась она массой кризисных ситуаций и вспышками терроризма.
По сути, как это ни печально, прежняя либерально-олигархическая экономика, сложившаяся при Ельцине, таковой и осталась при Путине. Но если при Ельцине были хоть какие-то политические свободы, с Путиным они начались сжиматься как шагреневая кожа. Наверное, российский народ вытерпит в очередной раз и эти политические ограничения, тем более, что прежние свободы ему мало что давали. Сопровождались они страшными перекосами в экономической сфере, обогатившими одну часть общества и обнищавшими другую. Реально этих свобод не хватило ни на то, чтобы повлиять на политические решения властей, ни на то, чтобы реально провести процессы приватизации…
Народ потерпел бы, увидев реальные сдвиги в экономике и перемены в социальной жизни.
Но происходит нечто противоположное: политические свободы с каждым годом становятся все урезаннее, а перемены в сфере экономики все туманнее, а тут еще полномасштабный финансовый и экономический кризис…
Надежда умирает последней, поэтому несколько слов об упущенных, с моей точки зрения, возможностях.
Не пересматривая итогов приватизации, но используя механизм судебной власти, самые одиозные приватизационные решения прошлых лет надо было поломать при помощи суда. Взять под контроль олигархов и механизм перераспределения прибыли. Мы благодарны Путину, что платим подоходный налог в 13 %, но почему столько же платит Абрамович? Он должен платить 60 %, если не больше, как это делается в цивилизованном мире. И не надо было восстанавливать против себя весь мир, сажая за решетку нефтяного магната Михаила Ходорковского; лучше было бы занять по отношению ко всем олигархам одинаковую позицию через ограничение их экономического влияния, через систему перераспределения их сверхдоходов, через взимание природной ренты. Взять под национальный контроль нефть, газ, заставить работать эти сверхприбыли в интересах народа. И не жалкие подачки в 100–200 рублей своему народу давать, а поднять зарплату до не унижающего достоинство человека уровня…
Убежден: мой спор с верховной исполнительной властью, начатый еще в октябре 1998 года, с момента возбуждения дела «Мабетекса», продолжается и сейчас. С моей стороны это была борьба за закон. Со стороны представителей власти — что-то иное, скорее — попытка удержать свои посты, должности, обеспечить себе спокойную жизнь.
