Ирина Рудычева - 100 знаменитых художников XIX-XX вв.
После такого приема «Канкана» Сера теряет последователей. От неоимпрессионизма отказывается в своем творчестве Писсарро. Но удручает художника вовсе не это (он всегда прохладно относился к адептам своего метода). От Сера навсегда уходят люди, дружбой с которыми он особенно дорожил: скончался Дюбуа-Пилье; покончил с собой Ван Гог. Безжалостное время, казалось, мстило восставшему против него художнику.
В марте 1891 г. должна была открыться очередная выставка «Независимых». Сера работал над полотном «Цирк». Он спешил так, будто подозревал, что эта выставка будет последней в его жизни. Время поджимало. Сера так и не успел дописать скамьи на заднем плане. Картина заняла свое место на выставке, открывшейся 20 марта, однако надежды Сера не оправдала. Его работу не поняли. Побывавший на выставке мэтр французской живописи Пюви де Шаванн с безразличием прошел мимо нее.
Переутомление, нервное напряжение и равнодушие публики, конечно же, не могли не сказаться на физическом состоянии художника. Простуда легко свалила этого крепкого человека, подтачиваемого внутренним огнем. Лихорадка разгоралась стремительно, и утром 29 марта Сера не стало. А 14 апреля умер его маленький сын Жорж, вслед за ним, 24 мая, – отец. Второй ребенок, которого Мадлен носила в чреве, так и не увидел свет. Казалось, следов существования Сера на этой планете не оставалось…
Но в схватке со всепоглощающим небытием победил все же художник. Доказательством тому стало его творчество, интерес к которому не иссяк и поныне. Отошедший в свое время от неоимпрессионизма Писсарро оказался хорошим пророком, заявив, что творчество Сера будет иметь и «другие последствия». Влияние этого художника было действительно очень значительным, и не только на его выдающихся современников – Поля Синьяка и Анри Матисса. Ростки неоимпрессионизма взошли во многих странах Европы. Отмечая это, биограф Сера Анри Перрюшо писал: «Так вокруг могучих поверженных деревьев вырастают побеги и наружу пробивается та жизненная сила, которая питает своими соками будущий лес». Сера своим искусством победил время, не только настоящее, но и будущее.
СИКЕЙРОС ДАВИД АЛЬФАРО
(род. 29.09.1896 г. – ум. 6.01.1974 г.)
Выдающийся мексиканский живописец и график, один из зачинателей мурализма – монументальной живописи в Мексике, прогрессивный общественный деятель.
Лауреат Международной Ленинской премии (1967 г.).
В неспокойном XX веке перед людьми искусства острее, чем когда-либо, встал вопрос: соединимы ли творчество и политика, гений художника и партийная идеология? Давид Альфаро Сикейрос был сторонником коммунизма. Но не так уж важно, прав ли был этот гениальный мексиканец, подчинив идее революции не только художественный дар, а и всю свою бунтарскую жизнь.
Главное, он создал замечательные произведения искусства, в которых отразил боль и надежды всего человечества. Недаром один из современников писал о творчестве Сикейроса: «Его образы опаляют горячим дыханием и завораживают безостановочным движением, подобно тому, как над мексиканской землей – зеркалом Латинской Америки, – сменяя друг друга, движутся свет и тени…»
Будущий художник родился в небольшом селении Санта-Ро-сариа на севере Мексики, в семье адвоката Сиприано Альфаро Сикейроса. Его мать, Тереса Сикейрос, умерла, когда мальчику было всего три года. Пепе (так Хосе Альфаро звали в детстве, имя Давид появилось гораздо позже) с сестрой и братом попали на воспитание в принадлежавшее деду поместье «Норио». Когда-то этот полковник республиканской армии, соратник президента Бенито Хуареса, был очень колоритной фигурой. Чего стоило только его прозвище – Семь Ножей! Через много лет его внука будут называть Огнедышащим Вулканом. Видимо, именно от деда Хосе Альфаро унаследовал свой неистовый, взрывной характер.
Семь Ножей, воспитывая Пепе, часто прибегал к жестокости, пытался сделать из него настоящего ковбоя, бесстрашного наездника чарро. Может, эта его затея и увенчалась бы успехом, не забери отец восьмилетнего мальчугана к себе в Мехико. Тут будущего художника ждала учеба во франко-английском колледже, которым руководили католические монахи. Однако у Сикейроса с детства не заладились отношения с церковью. Маленький Пепе никогда не молился перед святыми мужского рода, только перед женщинами. Более того, он был влюблен в Жанну д'Арк и Святую Деву Лурдскую. Однажды он отказался от исповеди, а потом вообще сошелся с одним из деятелей мексиканского анархо-синдикализма. Естественно, что после чтения брошюр Бакунина Пепе перестал молиться даже святой Жанне.
Однажды во время ремонта в квартире отец увидел на куске полотна набросанную малярной краской Мадонну Рафаэля. Это «произведение» было делом рук одиннадцатилетнего Альфаро. Восхищенный родитель поспешил отдать талантливого отпрыска в ученики Эдуардо Гутьерресу, живописцу, принадлежавшему к школе романтического натурализма. Именно благодаря ему Сикейрос познакомился с творчеством великих мастеров прошлого – Леонардо да Винчи, Микеланджело, Гойи.
В 1911 г. Сикейрос поступил на архитектурный факультет Национальной подготовительной школы и одновременно – на вечерние курсы академии Сан-Карлос, единственного в то время центра изобразительного искусства в Мексике. После одной из студенческих забастовок на основе академии была создана Национальная школа живописи и скульптуры. Ее преподаватели и студенты бесплатно обучали рисованию всех желающих. Действовала такая школа «на вольном воздухе» в одном из бедняцких районов. Пепе не остался в стороне от этих процессов, что очень сердило отца. Они часто спорили, пока однажды юноша не ушел из родительского дома, разбив камнями окна. Больше Сикейрос под отчий кров не возвращался.
В Мексике уже не первый год бушевала гражданская война. В ее водоворот оказался втянутым и бездомный художник. Батальон, в который вступил Сикейрос, из-за юного возраста солдат в шутку назывался «Мама». С «Мамой» молодой человек прошел много тяжелых испытаний. Вот где пригодились Пепе жестокие уроки деда! «Военный опыт раскрыл нам социальную сторону войны… помог нам понять законы функциональности в искусстве», – писал Сикейрос позднее.
Гражданская война завершилась только в 1917 г., когда в Мексике была принята Конституция. Постепенно художник возвращался к мирной жизни. В 1919 г. сердце Сикейроса покорила Гарсиэла Амадор, сестра одного из его военных товарищей. Получив назначение на должность военного атташе в Испании, Франции и Италии, он со своей возлюбленной покинул Мексику. Но в Европу они попали только через несколько месяцев, застряв в Нью-Йорке. Начинающий дипломат познакомился с Хосе Ороско, тогда еще неизвестным художником. Именно он подбросил Сикейросу идею использования в живописи автомата-распылителя. Друзья ходили по музеям, много спорили об искусстве, пока не закончились выделенные на поездку деньги. Хосе Альфаро пришлось подзаработать в Нью-Йорке на дорогу.
