Коллектив авторов - Как мы пережили войну. Народные истории
Медвежий овраг, по нему шло наступление. В роте 70 туркменов – 35–40-летние, по-русски не говорили ни слова. Изучал диспозицию через бинокль. Приказ – после артподготовки перейти в решающую атаку. В бинокль разглядел немецкую батарею, хорошо заминированную территорию. Собиралась пехота близ Каплунов. Сначала стали стрелять по батарее, она ответила артиллерийским обстрелом. По сигналу зеленой ракеты – взвод вперед – и немецкая батарея была захвачена. Ударил ручной пулемет. Наводчику Семичеву от взрыва мины оторвало пальцы. Михаил Иванович сам лег к пулемету и стал по вспышкам пулемета целиться в противника и стрелять. Попал в немецкого пулеметчика. В это же время с противоположной стороны ударил другой немецкий пулемет. Михаил Иванович ударил по этой огневой точке. Рядом упала мина, пробила короб пулемета, его кожух. Сурин бросил пулемет и отправился к своему другому пулемету. Им командовал старший лейтенант Лубков. Обстреливали шестиствольными минометами типа Д. Раздавался страшный скрип и из диска (диск раскручивался) разлетались мины. Большой разлет осколков. Когда подбежал к Лубкову, выстрелил миномет, он упал. Стал разглядывать высоту, где располагался главный оборонный пункт немцев, которые защищали немецкую дивизию «Мертвая голова».
Гладкое бахчевое поле. Ударил ППШ одиночным выстрелом, так как патронов мало, приходилось экономить. Увидел немецкого минометчика и с полуколена выстрелил. Мина была выпущена, он попал в минометчика. Осколками мины было перебито ахиллесово сухожилие на ноге, и осколок попал в ухо. Его схватили за руки Лубков и санитар, потащили в укрытие, а немцы пошли в атаку Ему удалось спастись, на глазах немцы добивали раненых. В 1945 году окончил войну.
Сурин Михаил Иванович
Комдив
Мой отец сражался за Родину!
Это мой отец – Донец Александр Алексеевич. Служил комдивом 144-й стрелковой дивизии 5-й ударной армии 3-го Белорусского фронта, при штурме Кенигсберга был тяжело ранен 29-го января 1945 года. На этом для него война была закончена. После войны был военкомом Туркестана, командовал Вентральными офицерскими курсами.
Донец Сергей
Отомстим за Машеньку!
Воспоминания советского офицера
Наши войска отступали перед превосходящим противником, изматывая его силы, по направлению на Сталинград. Впереди нас, отступающих, беспорядочно бежало гражданское население, стремясь быстрее уйти за Волгу. На очередном рубеже, пока артиллеристы окапываются, я – младший лейтенант, политрук батареи, – на лошади под седлом осматриваю земельный участок, который вскоре придется защищать. Проезжая вдоль леса, услышал детский плач. Сошел с лошади и увидел в кустарнике маленькую девочку, плачущую возле безжизненного тела женщины, видимо ее матери, погибшей при налете фашистских стервятников. Поднял ребенка на руки и спросил: доченька, как тебя зовут? «Машенька», – прозвучал ее несколько испуганный голосок. Она доверчиво прижалась ко мне и посмотрела глазенками, как голубое небо, бездонными. Замечу, что инстинкт самосохранения присущ любому возрасту. Машенька была очень красивая девочка, прилично одетая и ухоженная с материнской заботой. В матерчатой сумке, которую снял с руки Машенькиной мамы, находились две бутылочки с водой и с молоком, бутерброд на сливочном масле, несколько конфет «Мишка на севере», небольшая гуттаперчевая куколка и сменная детская одежда. Содержимое сумки говорило о большой родительской заботе, с которой мать относилась к своему чаду. При осмотре погибшей документов не оказалось.
Петр Демьяненко
В жизни бывает, что страсть и восхищение, с которым мы иногда отдаемся увлекательному занятию, приводит к исполнению желаемого. Именно так случилось и с Машенькой.
На руках я принес девочку на батарею. Солдаты увлеклись малышкой. Каждый хотел подержать на руках новую жизнь. Ведь завтра бой с фашистами. Там до смерти четыре шага. Отвлекаясь от завтрашнего, бойцы все внимание отдали Машеньке, смешили ее, спрашивали, сколько ей годиков. Она по-детски показывала два растопыренных пальчика на правой руке, счастливо смеялась, но это мимолетное счастье было несчастным. Она еще не понимала, что осталась сиротой, потеряла на дорогах войны самого дорогого человека, родную маму, которая должна была научить ее красивой жизни, любить все хорошее и не воспринимать плохое.
Однако девочку нужно было отправлять дальше, в тыл. Пришлось поручить старшине батареи отвезти малышку в штаб стрелковой бригады. Там осмотрели ребенка и обнаружили документы, подшитые к одежде изнутри. Оказалось, у Машеньки есть дедушка и бабушка, мамины родители, проживающие в селе Яблоновое, расположенное на левом побережье Волги, вблизи города Энгельса. По указанному адресу я сообщил старикам приметы, где и как похоронена их дочь. Вскоре получил ответ. Машенькин дедушка нашел полевую могилу дочери, перевез ее тело в село и перезахоронил на сельском кладбище.
Обо всем этом я написал небольшой рассказ под обычным скромным заголовком «Машенька» и передал фронтовому корреспонденту, который выискивал для печати заметные боевые эпизоды. Он с удовольствием принял мое короткое повествование.
В продолжающихся упорных боях под Сталинградом я был ранен и находился на излечении в городе Калинине. В госпиталь постоянно приходили молодые люди от шефствующих комсомольских и других молодежных организаций. Приносили больным по ранению последние известия с фронтов Великой Отечественной войны. Однажды возле моей госпитальной кровати присела молодая девушка, представилась и прочитала несколько боевых рассказов из фронтовых газет. В одной из них, к моему удивлению, был напечатан мой рассказ о маленькой девочке Машеньке, но уже в более расширенном варианте. В частности, описывались боевые действия воинов стрелкового батальона, поднявшихся в атаку с призывным возгласом: отомстим за Машеньку!
Небольшой газетный рассказ вдохновил на подвиги не только отдельных воинов, но целые воинские подразделения, роты, батальоны. Двухлетняя малышка, с ее радостями и опасностями, одним своим русским именем мстила фашистам за погибшую маму, став оружием в руках советских воинов. С ее именем на устах бойцы уничтожили сотни, тысячи гитлеровских захватчиков. В связи с этим мне вспомнился один интересный момент. Шла подготовка к форсированию реки Тисы. Выполнение этой ответственной боевой задачи было поручено первому батальону 278-го гвардейского стрелкового полка 93-й гвардейской Харьковской Краснознаменной стрелковой дивизии. Батальоном командовал Герой Советского Союза гвардии капитан Богомаз. Ставя задачу на предстоящий бой, он кроме всего прочего обратился к воинам с призывом: «Солдаты! Мы там, в городе-герое на Волге, завоевали гвардейское звание, поэтому здесь, на Тисе, будем мстить за сталинградскую Машеньку».
