Тамара Катаева - Другой Пастернак: Личная жизнь. Темы и варьяции
«Вадик тоже обложился литературой (это они первый раз в Венеции, спустя десять лет их совместного пребывания на Западе), но, по-моему, он больше всего переживает, что наша гостиница не пять звездочек, а всего три» (ИВИН-СКАЯ О.В., ЕМЕЛЬЯНОВА И.И. Годы с Пастернаком и без него. Стр.483). Это – непонятно на самом деле. Октябрь в Венеции – высокий сезон, но роскошных гостиниц много и места всегда можно найти. Козовые едут, правда, с туристической группой, понятно, что это делается в целях экономии, но непонятны переживания, что в «бюджетную» поездку не заложили дорогой и престижный отель. Это было их совершенно осознанное решение. Каждый волен быть снобом столько, сколько ему нужно, чтобы вылить свою желчь на не дотягивающих до его уровней. Но быть снобом в туристической группе глупо.
Худшее, что может случиться с человеком, впервые приехавшим в Венецию, – это когда между ним и городом есть прослойка сбившейся на палубе группки связанных с ним людей – связанных туристической путевкой, групповым ваучером, одинаковыми с его правами на скамейки и места в автобусе. И оплаченная – недорого, особенно если разделить на всех – трескотня неквалифицированного гида. А то, что может после перелета, после очередей, перед суетой размещения целой группы в гостинице рассказать гид, можно все-таки и самому прочесть о городе заранее в туристической брошюре.
Гостиница – если б они, как полагается настолько притязательным гостям, заказали б себе пятизвездночную Da-nieli – отель большой, всегда можно найти номер, даром что один из лучших в Венеции и самый пафосный, или оторвались бы в него от группы, осознав странную, но очевидную ошибку, а еще лучше – все-таки что-то более сдержанное, утонченное и дающее пищу для обоснования сложности своего выбора четырехзвездночное, – прислала бы за ними собственный транспорт. Или – такси (все водное, конечно). Обошлось бы без «завтрака туриста» ненужной, неряшливой экскурсии – в то время как приезжим надо, молча взявшись за руки, вглядываться в город. «Конечно, полное ошеломление. Когда нас везли вечером по каналу на vaporettto <.> девушка-гид, все время сама смеющаяся своему плохому французскому, пыталась что-то рассказывать о венетах, Риальто, „Венеции – держательнице льва“, но я от волнения ничего не понимала. Запомнила только густую, очень темную воду и на ней, как пятна разлитого масла, отражения…» (Там же. Стр. 484), и т.п. Доставили БЫ, естественно, по адресу, не так, что на Сан-Марко, откуда они пешком шли к Риальто – полгорода назад. Раз из аэропорта они плыли на вапоретто и по каналу – значит, добирались с пересадкой: от аэропорта до автомобильной стоянки у вокзала Венеции, оттуда – рейсовым вапоретто (такси доставило бы под крыльцо гостиницы). Экскурсию в Венеции мог при желании провести искусствовед с ученой степенью, который, если захотите, не будет стесняться своего русского – будучи его носителем (-цей). Обговорите интересующую вас тему экскурсии заранее с турагентством (требуется, правда, не такое, которое возит группы).
«Остепененную» девушку, конечно, никто не запрещает для срыва собственной закомплексованности жестоко уличить в незнании каких-то специальных, вами для этой цели выуженных фактов. После более или менее бурных споров вы сможете или сэкономить на чаевых, или, наоборот, добить ее презрительной щедростью. Частную экскурсию, одну, Козовым провел знакомый знакомых, житель венецианского гетто, – о еврейской Венеции. Самостоятельно осматривали все остальное. Очевидно, во время трансфера в гостиницу гид не объяснила строения города, и они сами не разобрались – везде по Венеции они ЕЗДЯТ («плавают»). От Риальто до Академии – дожидаются вапоретто. Пользуются привезенным из дома (из Парижа) кипятильником, не могут сообразить, что типичную венецианскую кухню надо искать не на туристических перекрестках (вывод: «надо найти французский ресторан»), а попробовать свежевыловленной рыбы на Дорсодуро. «Были в Академии. <> Причал так и называется: Академия! Начали почему-то с заднего зала, вошли не с той стороны – и сразу остолбенели. Во всю стену картина Карпаччио <>. В изумительном охристом колорите. Вадик еле сдерживал слезы, по-моему, примирился с нашей трехзвездночной гостиницей… » (Там же. Стр. 484—485).
Поняли, что счастье в их собственных руках, поехав в Прагу. «Затем – гостиница. Ему надо самую дорогую, пять звездочек, а Ксения с Никитой, которые только что вернулись оттуда, сказали, что лучшие гостиницы в Праге – в центре города, в стиле secession, с имперским шармом (имперский – шарм. Свежо), но они три звездочки, а пятизвездочные – брежневский комфорт и на окраине. <> Но он, конечно, сделал по-своему».
Там же. Стр. 498.
Сейчас – мыс Антиб, последняя поездка. Один день семейного уик-энда, подробно описанный Емельяновой: едят два обеда в знаменитых ресторанах, недовольны, естественно, кухней, спускаются пешком в страшном раздражении по шоссе к Жуан-ле-Пэну, лавируя среди машин и ругаясь, посещают Канн. Вадик, конечно, устремился в казино. Это – «понятная жизнь». «Но даже просто за вход надо заплатить 50 франков (меньше 10 долларов), поэтому я, как неиграющая, решила не ходить и прогуляться по набережной. Договорились, что я зайду за ним через два часа. Шел дождь, несильный, предупреждающий (конец октября), где-то на горизонте над морем и молнии поблескивали. Стало зябко, ведь вышли мы рано, я была просто в майке, быстро промокла. Вернулась в казино, вижу: Вадик стоит в холле у guichet и вынимает деньги. Наверное, уже не в первый раз. Проигрался. Пришлось устроить маленький скандал в стиле Анны Григорьевны Сниткиной и вытащить его оттуда. Со мной не разговаривал. Но вскоре, заметив мой жалкий, промокший вид, обрел свой всегдашний купеческий размах: „Давай сейчас на Круазетт купим тебе свитер!“ И купили! В шикарном магазине для шейхов…» (Там же. Стр 524).
Заканчивается книга дочери Ольги Ивинской – не дневники, не воспоминания, совместная публикация мемуаров ее матери и ее собственных воспоминаний и прозы, Большая Книга ее жизни, 525 страниц, такими словами: «Сегодня после обеда уезжаю. Утром купались. Вадик заплыл далеко, что-то кричал мне из воды непонятное. С трудом разобрала: „Ура! Сегодня 18 октября! А вода 22 градуса! Это – Антиб!“»
Вадиму Козовому – сына которого, последнюю беду Ирины Емельяновой, зовут Борька – оставалось жить пять месяцев.
Природа, мир, тайник вселенной Я службу долгую твою, Объятый дрожью сокровенной В слезах от счастья, отстою. Б. Пастернак. Когда разгуляется.
С миром отпустили.
Список источников
«А за мною шум погони…» Борис Пастернак и власть. Документы: 1956—1972 гг. / Под ред. В. Ю. Ариани и Н. Г. Томилиной. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001.
